Рад, что И. А. отозвался. Поищу в его письмах о «Путях»684, напишу. И у одного из твоих гиацинтов — сиреневого — была «детка»! Все думаю о твоем сне — Куликово поле. Как чудесно! Ты _э_т_о_ сделаешь, я это получу! И бу-дет _т_в_о_е, только, ни от кого не приму, ты сделаешь — или не будет! Ты сделаешь — и именно так, как _п_р_о_в_и_д_е_л_а. Это тебе — послано. Для — _н_а_с. Для всех. Это связывает навсегда — нас. Хочу, хочу, хочу! Тебя, твоего, от тебя, из тебя! с тобой, — и ни с кем, ни от кого. Ты мне — _в_с_е, _в_с_я, ты живешь во мне, ты даешь жизнь, течешь в крови к сердцу и там — творишь. Я _д_л_я_ _т_е_б_я — написал «Куликово поле». Ты оденешь его в крестильную рубашечку, мамочка моя, его. Ты его рождала, подарила мне, — дитя мое-твое. Я дерзнул… я коснулся чистейшего, нашел в своем прахе свет, силу — попытку лишь коснуться, выразить мучившее так долго, поведанное мне случайно, явившееся мне на могилке моей первой Оли — для Второй, последней, все завершающей, все превосходящей. Нет, ты не «дерзка», ты — полномочна, ты — назначена для сего. Ты чудесно восполняешь мое, меня, во мне… — ты — творишь. Художник милый, художник нежный, чуткий, полный любви, мне необычной, сказочной, смутно жданной, столько искомой, томившей столько и — обретенной! Оля, ты прими кротко «послушание»: это благодать на тебе, это _д_а_н_о_ тебе. Ты вся отомкнёшься, все источники загремят в тебе, все священные огни возжгутся твоим сердцем, тобой, творческим в тебе — для многих. И Лик Пречистой найдешь и воплотишь… — о, если бы, с тобой, моя золотая птичка, моя пчелка, моя Царевна чистая… с тобой..! — увидеть Святое, облобызать все камни святых воспоминаний — были земной-небесной… оплакать радостно, слить слезы наши вместе… с _т_е_м_и… _т_а_м, под старыми маслинами…685 наполнить души светом, таким Светом..! И потом… — древнее увидеть — мечта! — пирамиды… Нил… пустыню… где зародилась мысль о Воскресении, о Бессмертии… таинственный Египет, прибежище Ее, изгнанницы… с Младенцем… — в душу принять святое Материнство, им согреться… вместе… — вместе мы _в_с_е_ поймем! Ведь ты же — всепонимающая, всеобъемлющая… — ты же себя не знаешь, какая в тебе сила, дары какие… золото мое живое, прекрасная, чистейшая из Женщин мира нашего… — ты — моя молитва, в ней я — лучше, я твой, я Ваня, Олин Ваня… — Как ты чудесно — Лавру, детку-Лавру, увиденную детскими глазами… на кубиках… Гениальная безумица моя, как ты огромна, ты все растешь, ты все чаруешь, — сто-лько в тебе всего. Твое письмо — неисчерпаемо… Ваня твой твою попытку воссоздать «крестильную рубашечку», — не может осудить, он ее зацелует, прильнет устами… и вольет в себя — твое творенье, сон-явь, сон станет явью, оживится… — о, как красиво-нежно! колосья, звезды… весеннее, и Лавра, и за Полем — Лавра… Нет, пришли! Что бы там не вышло — пришли! Хочу, молю! ножки твои целую — пришли, Оля! Оля, восстанови же и Богоматерь под синим небом осени, под золотыми кленами. Оля, благословись, вымоли у Ней силы себе, дерзанья… воплотить. Это — срединная и главная твоя Идея — вся твоя жизнь, Оля! Ты вся насыщена, вся створена Ею, Матерью, Оля… если бы ты здесь была… я тебе молюсь… Ты — для меня! — чудесное отражение Ее, Пречистой… не смущайся, ты же — достойна Ее благословения, Ее ограждения, водительства… Ею живешь ты, Ее впитала с первого дыханья мысли, чувства Божества в тебе. Ты — образ и подобие… — Ее. Да. Сам Бог дал это человеку. Тут нет кощунства. Ты — Ее образ и подобие. Ты — чистая. Ты — творящая, ты — благословляющая. Мне жутко, чу-дно мне сознавать, что ты меня коснулась, держишь в сердце! О, дар священный! Обнимаю твои ручки, нежно целую их… не смею больше. Твой Ванёк
[На полях: ] Я не мог исчерпать твои письма. Я весь в волнении, чудесном. Я весь — любовь. Ты здоровеешь! Господи!
Я весь — счастливый, от твоего письма! О, киска! ласка! И вся — святая.