Как долго они ещё будут друг друга ранить?
Роан закусил край мятного цвета трубочки. Каспер посмотрел на его губы, поднял взгляд выше и впервые столкнулся с Роаном открыто. Серый, оранжевый, светло-зелёный. Палитра драгоценного минерала. Ресницы дрогнули, Каспер подался вперёд, через барную стойку — но замер на расстоянии дыхания, наугад отодвигая пустой бокал. Вернулся в прежнее положение, подтягивая к себе остатки коктейля. Бессмертный глядел на него со щемящей тоской, какую не мог никак скрыть.
— Приводи познакомиться, что ли, — старательно бодрым тоном предложил Каспер. — Своих пташек.
— Да ты и так их знаешь, — рассеянно откликнулся Роан, не спуская с него глаз. — Они оба участвовали в проекте LIFA.
Лифы?..
— Приводи. Я помогу им тоже.
— Спасибо, — серьёзно произнёс бессмертный, хотя продолжение его слов заставило Каспера морщиться: — Я знаю, что могу на тебя положиться.
Хватит говорить такие пустые слова, если всё равно не собираешься больше приближаться. Ты слишком безжалостен. Лучше бы с самого начала… лучше бы ты просто не пытался всё рвать. Каспер смотрел на коктейль, к стенке бокала прилип листочек мяты.
Роан поступил так, чтобы было лучше. Но лучше не было.
========== Багровый ==========
А затем наступил май.
В мае было плохо. Каспер уже контролировал свою странность на высшем уровне, однако душевные переживания неприятно отражались на физическом состоянии, и он вставал с разбитой головой и упорно притворялся, что с ним всё нормально. Белль не смотрела в его сторону. Роан — смотрел постоянно. Люси кусала ногти, Йорек щурился, перенимая привычку наставника, и Каспер держался как можно свободнее, хотя ощущения были отвратительными.
Он знал, что такое обречённость. Его обречённость представляла собой долгие семь лет молчания и два года, когда он мог прикасаться к Роану, как только хотел. Те семь лет не были пыткой, потому что Каспер научился подавлять желания; он убедил себя, что надежды нет. И два года — сущая пытка, смешанная с наслаждением. Идиотство во плоти. Каспер и то, что он молча скрывал свою любовь. Однако то, что происходило теперь, затмевало всё прошлое.
Каспер смотрел на руки Роана и помнил, как ласковы их касания. Каспер слышал его голос и помнил, какие нежные интонации он может принимать. Каспер видел силуэт Роана то там, то тут, видел и понимал, что всё уже не то. Они работали вместе, и Кас не знал, что хуже — когда они разделены или когда они рядом. В первом случае он тревожился, сходил с ума и готов был выть белугой от тоски. Во втором он сгорал и не мог ничего с собой поделать: он не смел прикоснуться, не смел повторить свои несчастные признания, если Роан их всё равно не услышит, он вообще ничего не мог. Он опирался на стол, за которым сидел Роан, объяснял что-то, но ему казалось, что всё вот-вот треснет, что он сам не выдержит и сломается.
Он и не представлял, что настолько зависим.
Но ведь нужно уважать волю его, правда? Роан так решил. Он поступал так, потому что думал в первую очередь о Каспере — и Кас, понимая это, не смел идти наперекор. Даже если для Роана подобный шаг не считался чем-то ужасным, даже если Каспера его решение убивало — они должны справиться. С тем, что любовь не всегда бывает доступной. С тем, что Роан тупо игнорировал истину, не признавая: Касперу ничто иное не нужно. С тем, что тот же Роан ошибался и чудовищно ошибался, но…
Необходимость смириться Каспера разрывала.
— На японском братьев называют «онии-чан» или «онии-сан», — заявила Люси. Она сидела за столиком в кафе и ждала, пока Каспер освободится. Он подошёл и присел напротив. — Но я не хочу тебя так называть. Это звучит странно. Ты как будто ещё дальше становишься.
— «Ещё дальше»?
— Ой. Забудь, — Люси отмахнулась.
Каспер сухо вздохнул и повернулся к окну. За ним Авельск шелестел едва зазеленевшей листвой, и Йорек уже мелькнул золотистой макушкой у дверей, вошёл в кафе, подсел к ним. Йорек — в ветровке, потёртых кроссовках, серых джинсах. Щуплый парнишка, вёрткий, как змей, с серо-металлическими глазами. Каспер приветствовал его, не хлопая по плечу — прикосновений бывший уличный не жаловал.
— Роан говорил, что покажет что-то важное, — сообщил Йорек.
Почему прежде сказал не Касперу?.. Впрочем, ладно. Подавить обиду было легко. Нужно быть умнее, ну же, Кас, ты же взрослый уже. Пора умнеть. Умней уже, придурок. Хватит тут раскисать.
Специально для Люси, глядевшей с подозрением, Каспер улыбнулся. Пусть считает, что он держится, не хотелось её беспокоить. Он как-нибудь да справится.
На дорожке, вёдшей к кафе, показались два силуэта. В час, когда заведение ещё не открылось, в самое утро, ещё и так целеустремлённо — Каспер не успел даже подумать об этом, как узнал походку Роана. Казалось бы, узнавать нечего: не знавал ещё людей, которые могли бы так легко и неприметно двигаться, не запоминаясь в шагах — сердце подсказало, что ли? Светлая макушка. Его спутник… выше. Немного, но выше. Ввалившись в кафе, Роан сразу махнул рукой ожидавшим:
— Привет! А вот и мы!
Спутник заглянул и тоже прошёл, но его движения были иными. Собранные, быстрые и почти неуловимые — не такие незаметные, не бархатистые, а скорее жестковато-опасные, как у хищника. Каспер всегда узнавал боевую подготовку, но здесь было иное. Никакие уроки не вольют в осанку столько металлической гибкости, никакие занятия не позволят так легко обращаться с собственным телом. Более умелые движения Каспер наблюдал разве что у Йорека — того учили улицы. Этот же человек был сродни, хоть и не так совершенен. Так?..
Высокий юноша, почти подросток, хоть и постарше будет. У него были резковатые черты лица, пронзительный взгляд, который не могли пригасить и полуопущенные ресницы. Тёмные волосы чуть вились, среди них белело три седых пряди. Одет парнишка был обычно: кроссовки, джинсы, футболка, поверх расстёгнутая тёмная толстовка, но и так было видно, что он худой и жилистый. На Роана смотрел без той жестокой настороженности, с какой окинул ожидавших, и всё же закрывался, таился. Каспер смотрел на него и думал, что понятие «лифа» так многогранно. Румия, например, никогда так не держалась. Однако… этот парнишка — неужели это?..
— Антон, — представил Роан спутника, лучась улыбкой. — А это Каспер, Люси и Йорек. Они наши союзники.
Они обсуждали это. Значит, Роан забрал из детского дома 2BI, как и обещал… Только заранее не обговаривалось. И ладно. Бессмертный вечно что-то выкидывал подобное. Роан бухнулся на диван рядом с Каспером — в этом кафе имелись места и на десять человек, всем пространства хватало. Антон, дождавшись кивка, опустился тут же, тихо и так же осторожно. Каспер заметил, что глаза у молодой лифы бордовые… нет, это из-за освещения — они были цвета вина и спелых вишен. Интересно, какие опыты способствовали таким изменениям. Люди ведь красноглазыми не рождаются.
Люси приветствовала паренька, Йорек кивнул только: он разглядывал Антона так же внимательно, как тот — его, затем проронил, оборвав речи своей бывшей наставницы:
— Ты был на улицах?
— Три года, — отозвался Антон.
Пока они разговаривали, Каспер приглядывался к новой пташке, но поговорить с Роаном смог гораздо позже, и то по телефону. Вечером Роан снял трубку мгновенно, как будто ждал, его весёлое «алло» прорезало слух.
— Кто вторая лифа? — прямо спросил Каспер, прижимая телефон к щеке плечом и домывая оставшуюся посуду за собой.
— Шестая девочка, — так же прямо ответил Роан, добавляя к изумлённому вздоху: — Настенька.
— Это что, та малышка Каринова?
— Да. С Михаилом уже договорились. Разве не чудесно?
— Роан, ты…
Сдурел? Ничего себе идея? Зачем выбрал именно них? Почему не объявил это сразу? Почему… почему об этом не знал я?..
— Птички сильны, но крылья их переломаны. — Голос Роана был до странного мягок. — Улицы не будут больше рвать им перья.
Каспер посмотрел в окно. Маем шептал Авельск свои истории, багровым разливался пронзительный закат — того же оттенка, что потерянный взгляд лифы, ребёнка греха, что так и не пересёк черту своего создания. Границы, определявшие странных в этом городе, были жестоки и жёстки. К ним нужно было приучаться. И, кроме того… Антон. Антон — тот, кто станет для Роана новой пташкой нового поколения. А за ним пойдёт Настя — что бы она ни представляла из себя после всего случившегося.