— Умоляю Вас, сударь, спрячьте меня!
Я как можно тише закрыл дверь и, приложив палец к губам, призвал ее к молчанию. Потом, приобняв ее, повел в свою спальню.
Там горели две свечи, и я смог хорошенько рассмотреть гостью. Прелестная птичка прилетела ко мне — дитя лет пятнадцати, с тонкой и гибкой, как тростинка, фигуркой.
Тело ее уже сформировалось, и моя рука тут же коснулась трепещущей от дыхания груди. Я вздрогнул. Без сомнения, ей было даровано от природы пробуждать страсть.
— Как же я испугалась! — прошептала она.
— Да?
— Конечно! Я счастлива, что нашла Вас!
— Кто же испугал Вас?
— Господин Берюш.
— Кто это?
— Я работаю у белошвейки, а это ее муж.
— Расскажите мне, что он Вам сделал.
— Пообещайте охранять меня всю ночь!
— И ночь, и сколько Вы захотите! Не могу же я выгнать за дверь красивую девушку.
— Что Вы, я не красивая девушка, а всего-навсего маленькая девочка.
— Да что Вы…
Сорочка ее была почти расстегнута, и за ней соблазнительно виднелась грудь. Маленькой девочкой моя ночная гостья уже не была.
— Я уйду завтра днем, — проговорила она.
— Куда же Вы направитесь?
— Сестра приютит меня, она живет на улице Шапталь, четыре.
— Ваша сестра там живет? Что делает она на улице Шапталь?
— На последнем этаже у нее две комнаты, я попрошу одну себе. Она работает на магазины вместе с господином Эрнестом.
— Сколько ей лет? Как ее зовут?
— Она на два года старше меня, ее имя Маргарита.
— А как зовут Вас?
— Виолетта.
— Должно быть, в Вашей семье любят цветы, если дают детям такие имена.
— Да, матушка их обожала.
— Вашей матушки нет на свете?
— Да, господин.
— Какое имя было у нее?
— Роза.
— Действительно, это просто закон для Вашей семьи! А что Ваш отец?
— О, у него все хорошо! Он привратник в Лилле.
— Как его фамилия?
— Руша.
— О, Виолетта! Я так и не спросил, почему Вы боитесь господина Берюша, а уже почти час расспрашиваю Вас.
— Он хотел добиться от меня поцелуя.
— Вот, значит, как!
— Он везде преследовал меня, а я даже боялась заходить в кладовую без фонаря, думая, что он караулит меня там.
— Вам это не нравилось?
— Что Вы! Очень!
— А почему?
— Я думаю, ему было бы мало одних поцелуев. И потом — он очень уродлив.
— Мало поцелуев? А чего бы он мог пожелать еще?
— Не знаю…
Я пристально взглянул на нее и понял, что она говорит совершенно искренне.
— Он делал что-то еще, кроме поцелуев?
— Делал.
— Что?
— Он хотел вломиться в мою комнату позавчера ночью.
— Вы уверены, что это был он?
— Да. Днем он мне сказал: «Сегодня вечером я хочу сказать тебе кое-что важное. Не запирай дверь, как ты сделала это вчера».
— Но Вы все равно заперлись?
— Конечно! И даже крепче, чем обычно.
— Он пришел?
— Да. Он покрутил ручку, потом стал стучать, все сильнее и сильнее. Он просил, чтобы я открыла, назвав меня своей малюткой. Я так испугалась, что залезла под одеяло с головой. Он ушел только через полчаса, а сегодня целый день обижался на меня. Я обрадовалась и подумала, что вечером он не придет. Я стала готовиться ко сну, разделась почти полностью, как вспомнила, что дверь не заперта. Но задвижка моя была сломана! Я не стала терять времени, и побежала к Вам. Это был просто порыв!
И она бросилась мне на шею.
— А меня Вы не боитесь?
— Нет, что Вы!
— А если пожелаю поцеловать Вас, не убежите?
— Пожелайте поскорее этого, и она сама прижалась ко мне теплым ротиком.
Я не мог устоять. Обняв крошку в ответ, я на несколько секунд прижался к ее губам, а кончик моего языка ласкал ее зубки.
— Как же восхитительны поцелуи! — воскликнула она, закрыла глаза и откинула голову.
— Это первый поцелуй для Вас?
— Да! — она провела язычком по жарким губам. — Всегда так хорошо?
— Если это любовь, то — да.
— Значит, Вы любите меня?
— Я чувствую, что скоро это будет так!
— Я согласна с Вами.
— Это замечательно!
— А что нужно делать, если любишь?
— Мы уже делаем. Целоваться!
— И только?
— Конечно.
— Но мне кажется, этот чудесный поцелуй только начало любви. Совсем другое я испытываю сейчас.
— Что же?
— Я иногда чувствую это во сне. Счастье и истому.
— А когда просыпаетесь?
— У меня нет сил.
— И Вы чувствуете такое только во сне?