Михаил II улыбнулся шире.
— Вот поэтому он мне так и нравится, — произнес государь. — Да, лишнего он не возьмет, от ненужной ответственности бежит, как от огня, но за что взялся — все исполняет в срок и точно. Все бы такими были, я бы счастлив стал. А что до конкуренции, так это ты зря. Я — гарант закона Русского царства, и полностью одобряю действия Дмитрия. Думаешь, ему интересна политика? Да я бы с удовольствием посмотрел, как он плюет в лицо тому, кто предложит Романову в эту клоаку сунуться! Нет, — покачал он головой. — Я осыплю его наградами, и за ним потянутся другие княжичи. Может быть, достойных среди них будет мало, но лучше пусть следуют за Романовым и будут верными мне людьми, чем вступают в очередной мятеж. А что до знамени, которым удобно прикрываться всяким нечистым на руку тварям, то мы с тобой сделаем так, чтобы никому такая идея в голову не пришла.
— Каким образом? — хмыкнула царица. — Ты же совершенно не контролируешь его.
— А его и не нужно контролировать, — усмехнулся государь. — Все, что нужно Дмитрию, это чтобы ему не мешали. Со всем остальным он справится сам. До сих пор он сам разгребал и свои, и наши проблемы, и заметь, делал это успешно. Вот и продолжим в том же духе. А сейчас оставь меня, мне нужно работать.
Государыня покинула кабинет супруга. Добравшись до своих покоев, она вытащила телефон из личного сейфа с украшениями и придирчиво их осмотрела. Раз царь не гневался на Дмитрия, отношения с сыном требовалось налаживать. И лучший способ это сделать — через его будущую невесту.
А что может быть более ясным знаком благоволения, чем подарить украшение из личной коллекции государыни Русского царства?
Глава 2
Амурское княжество, Благовещенск. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич .
Столица Ефремовых ничуть не изменилась за то время, что меня здесь не было. Высотки в микрорайонах, пятиэтажные дома, отреставрированные и охраняемые князем как исторические памятники архитектуры. Даже «Китай-город», район, выделенный специально под жителей Поднебесной, ничуть не изменился за время мятежа Рюриковичей. Кажется, кварталы вокруг китайского посольства, стали еще более населенными, чем раньше.
Мой кортеж петлял по городу безо всякой цели. Мне хотелось немного привести мысли в порядок, а потому шофер нарезал круги по Благовещенску, привлекая внимание гербами Романовых с Уральскими. Подданные Амурских тигров то и дело останавливались, чтобы поприветствовать нас. И я даже не был уверен, было ли это уважение за победу в мятеже или же просто дань уважения старому союзнику.
Что ни говори, а у нас давняя дружба с Ефремовыми. И к нам здесь всегда относились хорошо, хотя, разумеется, и не так тепло, как на Урале.
Три дня союзные войска потратили на то, чтобы окончательно занять стратегические позиции, сменить участвовавших в мятеже бойцов царскими солдатами. И, естественно, не обошлось без споров, но в них я как раз участия не принимал.
Хотя наши соседи и пытались добиться от меня поддержки, спрашивая моего мнения, но делали это без особого энтузиазма, скорее отдавая дань уважения. В их глазах это я победил великого князя, и именно с моим мнением нужно считаться в первую очередь.
О том, что государь лично должен распределять будущие территории, никто не забыл, но мнение Михаила II, как это ни парадоксально, не учитывалось. Ведь всегда можно договориться между собой и обменять одни земли на другие через отречение в пользу другого рода.
Все эти политические перипетии меня не интересовали. С вопросами я отправлял к трем авторитетам — отцу, деду и царю. Это их епархия и их зона ответственности. Несмотря на обещания полной поддержки моих решений, есть границы, которые переступать мне не по чину. Княжич, пусть и наследник, не должен решать за главу рода. Не знаю, как Михаил II, а вот князья расценили мой шаг положительно.
Настолько, что я теперь не знал, чем заняться в буквальном смысле слова. Вечером состоится прием у Ефремовых, где Семен объявит дату свадьбы с Мэйлин. В поместье меня ждали и подготовленные подарки, и костюм. Но сидеть в четырех стенах не хотелось совершенно.
Заниматься делами просто было не с руки — телефон звонил каждые пятнадцать минут, и работать в таких условиях совершенно не тянуло.
Я чертовски устал бежать впереди паровоза. То создание искусственного интеллекта, то обучение на наследника Урала, даже мое столь скорое участие в войне — все это серьезно меня вымотало. Я все еще не сингуляр, у меня тело вчерашнего подростка. И оно требовало нормально отдохнуть.