Либ стояла у стола, рядом с холодильником. Налив лимонад в стакан, протянула Бренде.
— Потрясающе, — воскликнула Бренда.
— Да, — улыбнулась Либ. — Скоро уже можно будет ввозить мебель. Обои осталось поклеить только в одной комнате. Пол в одной спальне наверху надо покрыть ковролином. И хочу почистить третий этаж. Это всего лишь чердак, я очень любила лазить туда в детстве. Думаю устроить там нечто вроде комнаты отдыха.
— А сколько здесь спален? — вдруг спросила Бренда. На ее лице застыло странное выражение.
— Пять, — ответила Либ, наливая себе второй стакан лимонада. — И еще одна на первом этаже.
— Ванных комнат?
— Две наверху и одна здесь. А что?
— Одни мои знакомые хотят купить загородный дом, — задумчиво произнесла Бренда. — Готовы заплатить наличными, и если найдут подходящее место вроде этого, то, возможно, согласятся заключить сделку до конца этой недели.
— Но я не хочу продавать дом.
— Вы сможете получить тысяч двести пятьдесят, — невозмутимо продолжала Бренда. — Выплатите долг Люку, а на проценты он сможет выкупить земли у Кена Эйвори.
Либ молчала.
— Зачем вам два дома, — продолжила Бренда. — Если вы выйдете замуж за Люка…
— С чего вы взяли? — усмехнулась Либ.
— Я знаю, что он собирается делать вам предложение. — Она улыбнулась. — Это лишь вопрос времени.
Либ отвернулась к окну. Вид открывался великолепный. Задний дворик, тропинка, сбегающая к пруду. Густо поросший лесом холм, а за ним голубые пики гор.
Она готова на все ради Люка, но продать дом? Слова Бренды не лишены смысла. Действительно, зачем им два дома? Если они поженятся…
— Не хочу давить на вас, — сказала Бренда, — но я уже договорилась с ними на сегодня. Есть один домик в Честере, который они хотят посмотреть. Он не такой хороший, но…
— А что думает Люк?
— Люк?
Либ повернулась к Бренде.
— Да, что он думает об этом?
— Он ничего не знает.
— Мне нужно поговорить с ним. Он оставил телефон?
— Нет, Люк еще не знает, где остановится, — ответила Бренда.
Либ молчала. Она любит этот дом. Как можно вот так взять и продать его? Нужно многое обдумать и обсудить, прежде чем дать ответ.
— Давайте я привезу своих знакомых, — предложила Бренда. — Они осмотрят дом, и если им понравится…
— Хорошо, — согласилась Либ. — Но если Люк снова позвонит, скажите ему, что мне нужно с ним поговорить.
Люк стоял у платного телефона-автомата в аэропорту. После восьмого гудка Рич похлопал его по плечу:
— Пора идти, или мы опоздаем на самолет.
Люк повесил трубку, но за Ричем не пошел. Он закрыл глаза и прислонился лбом к стальной перегородке между автоматами. Интересно, где сейчас Либ? Что она делает? Какого черта он стоит здесь, уставший и измученный, когда все, чего он хочет, — это вернуться в Стерлинг к милой улыбке Либ, к ее нежным рукам…
— Люк, ты в порядке?
Люк открыл глаза.
— Идем, приятель. Уже объявили наш рейс.
— Нет. — Люк выпрямился. — Я еду домой, Рич.
Не хотел он продавать видеомагазины. И земля ему больше не нужна. Единственное, что ему нужно, — это снова увидеть Либ. Неужели уже прошло пять дней? Пять долгих дней назад он мечтал вернуться к ужину, заключить Либ в объятия, и сказать ей, что любит ее. Он собирался просить руки и надеялся услышать в ответ «да». Боже, как он хотел ее.
«Мне понравилась сегодняшняя ночь».
«Господи, мне тоже», — вздохнул Люк. Он любит ее. Он любит Либерти Джонс. Он слишком надолго оставил ее.
Люк посмотрел на часы. Время ужинать.
Люк повернулся, ища глазами билетную кассу.
— Люк, — терпеливо увещевал Рич друга, — мы на полпути в Техас. Неужели ты так легко сдаешься?
— Мне ничего не надо, — без тени сомнения ответил Люк. — Либ тоскует одна. — Всю его усталость словно рукой сняло. — Я еду домой.
— Но как же сделка? — не понимал Рич.
— К черту ее.
— А земля?
Люк встал в очередь к окошку «Билеты». На его лице играла улыбка.
— Либ считает, что, если я владею частью корпорации, значит, и земля все еще моя. — Он рассмеялся. — На девятьсот тысяч долларов я устрою этой женщине райский медовый месяц.
Очередь продвинулась вперед, а Рич замер, как вкопанный.
— Медовый месяц? — пробормотал он, догоняя Люка. — Я не ослышался, ты сказал «медовый месяц»?
— Они предложили двести шестьдесят.
Либ уставилась на Бренду.
— Они просто очарованы, — тараторила та. — Уж и не знаю, сколько раз Бесс Уилтшир похвалила оформление кухни. А когда они увидели чудесный дикий прудик, то просто влюбились в это место.
Двести шестьдесят тысяч долларов. Она должна Люку гораздо меньше.
По договору, если она продает землю, то выплачивает Люку долг и тридцать процентов от прибыли. Этих денег ему вполне хватит, чтобы выкупить земли у Кена Эйвори.
Как она может отказаться?
Либ тяжело вздохнула:
— Я согласна. Но они должны заплатить наличными и все оформить до пятницы.
Бренда бросилась к телефону.
Из кухни донесся ее радостный голос. Либ почувствовала, как к горлу подкатил комок. Правильно ли она поступает? Либ услышала, как Бренда повесила трубку.
— Дело сделано, — объявила сестра Люка. — Если вам удобно, завтра в десять мы подпишем контракт. К этому времени из Нью-Йорка должен прилететь их адвокат с деньгами. К счастью, с нашей стороны все в порядке. Собственность вы унаследовали совсем недавно, именной поиск уже произведен, имение заново оценено. У одного моего знакомого есть грузовик, он поможет вам сегодня вечером вывезти вещи. У вас их не так-то много. Я помогу все упаковать. Уилтширы просто вне себя от счастья.
«Они вне себя от счастья. Как счастлива была здесь я!» Да, она любит этот дом, но Люка она любит больше.
Люк поймал стюардессу за руку:
— В чем дело? Почему мы не взлетаем?
— Погода испортилась, — пояснила извиняющимся тоном стюардесса. — Пошел такой сильный дождь, что взлетные полосы скрылись под водой.
Люк взглянул на часы. Вылет задерживали уже на пятнадцать минут.
— Сколько еще нас здесь продержат? — спросил Рич.
— Не знаю, сэр.
— Могу я воспользоваться телефоном?
— Прошу прощения, но на этом самолете телефоны не предусмотрены.
Люк постарался сдержать раздражение. Женщина ни в чем не виновата. От того, что он накричит на нее, легче не станет.
— Принесите нам, пожалуйста, минералки, — попросил Рич.
— И аспирин, — добавил Люк.
Либ подавленно смотрела, как друзья Бренды затаскивают на грузовик ее кровать. Вот и все. Все ее вещи, не считая спального мешка и чемодана, вынесены из дома.
— Вы уверены, что не хотите переночевать у меня? — спросила Бренда.
— Спасибо, но мне не привыкать спать на полу, — и впервые за несколько часов, показавшихся ей вечностью, Либ улыбнулась. — Хочу быть здесь, когда позвонит Люк.
— Он будет очень удивлен.
Убедившись, что ее вещи тщательно закреплены в кузове, Либ закрыла бортик грузовика.
— Поехали, — скомандовала Либ. — Пока мы доберемся до Беллоуз-Фоллз, пройдет много времени. Не хочу ждать до среды, чтобы поговорить с Люком.
Люк посмотрел на часы. Ровно десять. Они уже четыре часа сидят в душном салоне самолета. Наконец сообщили, что рейс откладывается еще часа на два, и пассажирам разрешили выйти из самолета.
Нетерпеливо отстукивая дробь ногой, Люк стоял в очереди к платному телефону-автомату. Наконец подошла его очередь. Он набрал номер своей карточки и номер Либ.
Раздался гудок. Затем второй, третий. Но Либ все не поднимала трубку. Подождав еще десять сигналов, Люк поверил в то, что ее нет дома.
Десять часов вечера. Где она может быть?
Люк подавил в себе чувство разочарования. Он застрял в Атланте еще, как минимум часа на два. В Стерлинг сумеет добраться в лучшем случае к утру. Либ, наверное, отправилась в бакалею или, может, принимает душ.