К нему относились хорошо – как относятся к любому веселому добряку и балагуру, который старательно делает свою работу. Но никто не подпускал его к себе слишком близко: Фил ни с кем не пересек ту грань, которая отделяет коллег от друзей.
– Я возьму ее, – сказал Денис.
Фил устало вздохнул и, поднявшись, погладил Дениса по плечу.
– Вот и отлично. Избавь меня от этого, будь другом.
Когда Фил вышел, то Денис сел на свободный стул и придвинул к себе свежераспечатанное досье. Девушка, которая до этого пристально рассматривала собственные руки, подняла голову, и Денис увидел, что она с трудом сдерживает истерику. В широко распахнутых каре-зеленых глазах плескались льдинки ужаса, по виску ползла капля пота. Денис скользнул сканирующим заклинанием по ее голове. Да, Наумов не соврал. Ни капли магии. Ни крошки. Заклинание определило ее сначала как неодушевленный предмет, а потом – как животное: над волосами девушки рассыпались сперва голубые, а потом зеленоватые искры.
Откуда-то издалека проступило воспоминание: Денис видел такую же девушку давным-давно, в другом, погибшем и запечатанном, пласте чужой жизни. Она, сидевшая на берегу пруда, тоже была рыжей – а в глазах плескалась синева, и в растрепанных прядях запутался березовый листок.
Чужая память, память десятков поколений давно истребленных монстров, иногда просыпалась в нем в самый неподходящий момент.
– Я Денис Шнайдер, старший специалист комитета магической безопасности, – устало представился Денис, отправляя воспоминание куда подальше.
Было и прошло, незачем ворошить. Тем более было не с ним, а с одним из его собратьев по магической сути. Почему-то рядом с этой девушкой ему было не по себе, словно кто-то стоял за спиной и неотрывно смотрел ему в затылок.
– Как вас зовут?
– Саша Ромашова, – ответила девушка.
Денис мысленно усмехнулся: имя ей почему-то очень шло.
Ни капли магии. Не за что зацепиться и понять, что случилось.
– Отлично, – кивнул он, просматривая записи, набросанные легким Филовым почерком с наклоном влево. – Какой сегодня день?
– С-суббота.
– Верно, – кивнул Денис.
Во взгляде Саши теперь появилась надежда, словно Денис мог ей помочь. Наивная, ей надо бы его бояться, но она не боится. Боится всего – а его нет. Интересно почему? Все, кто попадает в это место, трясутся от страха, понимая: ничем хорошим разговор не закончится. Комитет магической безопасности работает с незаконным использованием колдовства, а в этом так или иначе, по мелочи, по пустяку, но замазан каждый. Приворожить кого-нибудь, подгадить соседу, наслать крадунов удачи на конкурента или врага – люди это любят.
– Сегодня Клепальная суббота. Завтра Троица. Какой это город?
– Тула.
– Да, Тула.
Лицо Саши дрогнуло, кажется, она готова была разреветься в голос. Ей было больно: она довольно долго сдерживала в себе боль, но теперь ее силы иссякли. Она слишком устала и была слишком напугана.
Что ж, понимает, где находится, речь четкая и внятная, мимика обычная – значит, критических нарушений в работе мозга нет, уже хорошо. Денис открыл досье. Паспорт Саши Ромашовой лежал в пластиковом кармашке; Денис вынул его – на обложке какая-то двухголовая птица в короне вместо российских орла и медведя, но внутри паспорт почти не отличался от его собственного. Серия, номер, код подразделения, шрифты, формат фотографии, особая бумага… Если это и была шутка, то ее изготовление очень дорого стоило.
Может, игрушка? Театральный или кинематографический реквизит? В области часто снимали кино.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Денис, стараясь говорить как можно мягче. Саша посмотрела на него так, как мог бы посмотреть измученный заблудившийся ребенок, и ответила:
– Плохо. Помогите мне, пожалуйста. Вы ведь можете помочь?
Денис кивнул.
– Для этого я и пришел, – ответил он. Эта несчастная рыжая Саша должна верить, что он ее друг: это поможет ей хоть немного прийти в себя. – Что случилось, Саша? Можете рассказывать все как есть. Не стесняйтесь и не волнуйтесь.
Саша села удобнее, расплела и снова сплела пальцы в замок. Ей было страшно, но она сражалась со своим страхом. Денису это неожиданно понравилось.
Что-то царапнулось в его броню – провело когтем и отстранилось.
– Видите ли, я студентка. Филфак, первый курс, вернее, уже второй. Наш тульский педуниверситет. Первый корпус на Менделеевской, – сказала она, сделав над собой неимоверное усилие: ее голос был ровным и не дрожал.