– Я не буду за это браться, Зоя Владимировна, – произнес он.
Женщина посмотрела на Дениса, и в ее взгляде проплыла тоска, словно она ожидала услышать именно такой ответ. Саше вдруг показалось, что она закутана в одиночество словно в плащ, – она сама не знала, откуда к ней вдруг пришло это понимание, но от Зои Владимировны веяло тьмой осеннего вечера и горечью потери.
– Я хотя бы могу спросить почему?
– Вот поэтому. – Денис дотронулся до одной из бляшек на портупее, потом прикоснулся к другой, третьей, пятой. – Меня не хватит.
В приемной стало очень тихо. Секретарша перестала всхлипывать. Саша от страха, кажется, забыла, как дышать.
– Бедный мой мальчик, – повторила Зоя Владимировна и, больше ничего не говоря, направилась к выходу.
Денис сунул руки в карманы тонких черных брюк и сказал, не глядя на Сашу:
– Да, Андрей Вадимович Семенихин убит направленным магическим ударом в область сердца. Высушен – весь. Ни капли магии. Саша, так где, вы говорите, все это случилось с вами?
– Возле Мальцево, – ответила Саша, поднявшись. – Мирославльский район.
Денис кивнул.
– Ладно, едем.
Секретарша икнула, глядя им вслед. Саша чувствовала ее взгляд у себя на затылке.
Они завернули к зелено-желтой вывеске сетевого ресторанчика быстрого питания – господи, неделю назад Саша пила кофе в его двойнике! Денис взял картошку и бургеры и протянул Саше полосатый бумажный пакет.
– Поешьте, – предложил он. Внедорожник вновь понесся по проспекту, и, открыв пакет, Саша вдруг поняла, насколько проголодалась.
Автобус из Мирославля в Тулу шел в шесть утра; она провела ночь на лавочке перед закрытым вокзалом, сражаясь с тошнотой и страхом и надеясь, надеясь, надеясь… Дворовой ушел и больше не возвращался. Около полуночи возле круглосуточного сетевого магазина чуть в стороне от вокзала прокатилось очередное меховое колесо, и Саша закусила губу, чтобы не заорать во все горло. Кругом царила теплая летняя ночь, сквозь темный бархат неба проступали знакомые созвездия, но, когда Саша пробовала всмотреться в них, они начинали двигаться и выбрасывать новые звезды, такие яркие и острые, что у Саши болела голова. Периодически она вынимала телефон и упрямо пыталась дозвониться до мамы, но на экране красовалась издевательская надпись: «Нет сети», и на рассвете, когда зевающая кассирша открыла кассу, Саша была на грани истерики – которая и случилась с ней уже в Туле и привлекла внимание полицейского патруля.
А пирожки, которые ей дала на дорогу Антонина Макаровна, куда-то подевались. Саша подумала, что их забрал упырь или слопал дворовой, и расхохоталась сквозь слезы…
– А вы?
– Я завтракал, – ответил Денис. Только сейчас Саша почувствовала его запах, шлейф дорогого одеколона, из-под которого пробивался морозный дух.
Она откусила от бургера, прожевала и призналась:
– Никогда не думала, что буду есть «Королевский бургер» в другом мире. Спасибо, что угостили.
– Не за что. Дайте-ка руку.
Саша отправила брусок картошки фри в пакет и послушно протянула Денису левую руку. Он пробежался пальцами по ладони, и прикосновение разлилось холодом, заставляя руку онеметь почти до плеча.
– Знаете, что я подумал… – негромко произнес Денис так, словно говорил сам с собой. – Все мы наполнены магией. И если кого-то опустошить, то, грубо говоря, взятое надо будет куда-то перелить. А вы пусты, вы идеальный сосуд для этого. И, кажется, не сможете ее использовать, будете просто хранить.
– Но зачем? – спросила Саша.
Денис пожал плечами и наконец-то выпустил ее руку.
– Пока не знаю. Пока я хочу посмотреть, где все это случилось.
– Вы же вроде бы говорили, что не возьметесь за это дело? – уточнила Саша, и ей показалось, что над золотыми бляшками портупеи поплыли огоньки. Лицо Дениса по-прежнему оставалось непроницаемым – он смотрел на дорогу и будто бы видел что-то другое, слишком пугающее и темное, чтобы говорить о нем.
– Не возьмусь, – кивнул он. – Но я хочу вам помочь. Так что помолчите пока, сделайте милость.
Глава 3
В развалинах церкви было светло и свежо. Денис прошел по утоптанной земле, бросил беглый взгляд на наскальную живопись местных: поблекший лик святого, который проглядывал из-за вечного «Арсенал – чемпион!», смотрел со спокойной укоризной. В его бесконечной высоте уже не было ни земных скорбей, ни земной боли. Артефакт на цепочке покачивался на Денисовом запястье и показывал то, что можно было бы назвать большим жирным кукишем.