В ее мире не было ни настойки труп-корня, которой Сашу пытались напоить старухи в автобусе, ни домовых, которые потерпели фиаско в сражении с пылесосами.
– А ты бы ей завязку на язык сделала, – непринужденно предложила девушка – вместе с приятельницей она неторопливо шла мимо, и Саша невольно услышала, о чем они говорят. – Берешь нитку из овечьей шерсти, лучше красную. Делаешь петлю и аккуратно кидаешь. Онемеет на неделю, потом не будет кукарекать, что ты ребенка нагуляла.
Вторая девушка выглядела усталой и задумчивой.
– А комитетчики? Они такие штуки чувствуют.
«Мама была права, – подумала Саша. – Если есть магия, то будет и контроль за ней». Девушки покосились в ее сторону и прибавили шага, словно в Саше было нечто, что заставило их напрячься.
– Ой, ну ты знаешь, комитета бояться – свекрови не отомстить, – ответила первая девушка, и, рассмеявшись, они пошли в сторону местного торгового центра.
Когда мимо прокатилось лохматое серое колесо и, замедлив движение, разинуло зубастый рот, то Саша взвизгнула. Колесо откатилось, издав обиженное ворчание, и попылило себе дальше. Саша подумала, что оно напоминает домашнее животное, которое выпрашивало лакомство и обиделось, не получив его.
– Чего вопишь, как дурная? Забубенника не видала? – сварливо осведомились откуда-то слева.
Саша обернулась: мужичок в зеленом форменном жилете махал метлой, выметая окурки из-под соседней скамьи. Не больше метра ростом, растрепанный и чумазый, он выглядел крайне деловитым и важным, и Саша поняла, что ее снова знобит.
– Ни разу, – призналась она хриплым шепотом. Мужичок усмехнулся. После его метлы на асфальте не было ни пылинки.
– Да вот я и смотрю. Понаедут тут из деревень, намусорят. Ноги подними!
Саша послушно подняла ноги – карлик махнул метлой под скамьей, и Саша увидела, как над прутьями разливается туман: пылинки и сор прилипали к нему и растворялись. Ей захотелось рассмеяться.
– Кто вы? – спросила она.
Карлик посмотрел на нее с нескрываемым удивлением.
– Домовой, кто. Дворовой теперь уже, получается. Дом снесли, станцию построили. Я пристроился кое-как. Повезло, что при деле.
Домовой. Прекрасно. Саша уткнулась лицом в ладони и какое-то время сидела так, слушая гул в голове и повторяя: нет, нет, нет. Как, почему все это произошло? Был ли тот парень на остановке? Или она шла по проселочной дороге и сама не заметила, как свихнулась?
Почему?
Вспомнились книги о попаданках в мир магии, которые иногда читала мама. Героини с легкостью осваивались в другом мире и начинали действовать: влюбляли в себя королей и принцев, плели интриги, завоевывали страны. Саша издала хриплый нервный смех. Какие тут принцы и интриги, она с трудом держится на ногах!
– Что-то ты совсем плоха, – заметил дворовой, переворачивая содержимое урны в пластиковый пакет для мусора. Из него послышалось чавканье, дворовой довольно кивнул. – Так и будешь тут сидеть?
– Мне надо домой, – ответила Саша, понимая, что сейчас разрыдается. Она сидит перед закрытой кассой и разговаривает с нечистой силой – вряд ли Суляев примет такой отчет из диалектологической экспедиции. – В Тулу.
Она надеялась, что утром все будет иначе. Автобус отвезет ее в Тулу, а там Саша доберется до дома, обнимет маму, и в их квартире не найдется места пылесосу, который убирает лучше домового. Дворовой вздохнул, завязывая мешок с мусором.
– Это тебе до утра сидеть. Ладно, ночи теплые, не замерзнешь. И смотри, не мусори мне тут! Не для того убираю!
Саша закрыла глаза и откинулась на спинку скамьи.
Дождаться утра. Просто дожить до рассвета.
Глава 2
Девушка шагнула с крыши на его глазах.
Денис успел выбросить вперед правую руку и швырнуть заклинание в сторону летящей человеческой фигурки. У перекрестка стояли какие-то тетки с сумками, и одна из них, пергидрольная толстуха, истошно завизжала, выронив свой пакет, набитый каким-то барахлом. Продавца фруктов в открытом ларьке стало рвать прямо на товар – бывают люди, которые реагируют на боевую магию именно так.
Заклинание окутало девушку золотым сиянием, и она зависла на уровне второго этажа, беспомощно раскинув руки. Домашний халат задрался к подмышкам, открыв худое бледное тело и дорогое белье. С правой ноги слетел тапок с розовым помпоном. Денис увидел, как плешивый джентльмен в растянутой футболке, куривший на балконе, открыл рот от удивления. Окурок прилип к нижней губе.
Все кругом просто дымились от эмоций. Ужас, паника, удивление, даже возбуждение – Денис узнавал ту гамму чувств, которая охватывала людей. Синий панцирь льда, что сковывал его душу, даже не помутнел, и Денис в очередной раз этому обрадовался.