Тем временем Богиня и Муза с помощью Моргана подсветили тортики направленными лучами света, пожелали нам хорошенечко отпраздновать и исчезли.
— Дэн, твои девочки — волшебницы! — подал голос порядком ошарашенный глава молодой семьи Рагнарсонов. — Будешь связываться, передай, что мы их очень любим!
— …и нам их очень не хватает! — продолжил Честер Баркли. Потом поднял бокал и произнес тост! Больше, чем из двух слов!! Забыв о том, что он Молчун!!! — А теперь, когда умницы и красавицы, оставшиеся на Эррате, так неожиданно напомнили нам о том, что за решения вы приняли, от имени всех ветеранов «Конкистадора» хочу поднять этот бокал за вас, мои любимые и родные! И сказать, что невероятно горд и счастлив: вы, наши потомки, не просто пришли на смену тем, кто когда-то сбивал Клан в единый кулак, но и превратили этот кулак в силу, с которой считаются сразу две расы…
…Стараниями Богини и Музы ужин превратился в яркий, светлый и очень, очень теплый праздник. Этого тепла было столько, что Честер Баркли прервал свое вечное молчание, и все два часа, которые мы провели за столом, был душой компании. Он говорил великолепные тосты, веселил нас и веселился сам, вспоминал забавные истории из своей молодости и не давал ни одного повода называть его Молчуном. Самое забавное, что свалить его преображение на результат воздействия спиртного как-то не получалось — мы выпили всего по одному бокалу вина, а потом перешли на соки.
Сидели бы, наверное, до утра по корабельному времени, но в какой-то момент Баркли произнес заключительный тост и сообщил Дэну и Олафу о том, что за бортом «Веселого Роджера» «уже стемнело», а это время «суток» целиком и полностью принадлежит молодым женам!
Дотти рассмеялась и, первой вскочив с кресла, очень эротичной походкой двинулась к выходу. Олаф, быстренько попрощавшись со всеми нами, заторопился за ней и исчез. Мгновением позже их примеру последовал и Молчун, вернувшийся в свой нормальный режим и простившийся с нами коротким кивком. А я, покраснев, как спелый тивль[29], осталась сидеть на месте. И никак не могла заставить себя встать. Слава Творцу, Дэн правильно интерпретировал мое состояние, поэтому как бы невзначай облокотился на спинку моего кресла и принялся перебирать волосы. И правильно сделал — уже после первого ласкового прикосновения к ним у меня пересохло во рту, а все страхи показались какими-то мелкими и детскими.
Правда, это ощущение быстро пропало: стоило нам выйти из кают-компании и добраться до лифта, как меня начало потряхивать. На самой верхней палубе, которую целиком занимали «покои» командира корабля, затрясло. А на половине пути к спальне ослабли колени. И тогда мужчина, который так великодушно согласился принять мою Душу, увел меня в ванную.
Это помещение корабля оказалось в разы роскошнее, чем я в принципе могла себе представить, поэтому я на какое-то время перешла в режим расчетно-аналитического блока и попыталась посчитать, в какую сумму обошелся налогоплательщикам изумительный дизайн помещения, дорогущая отделка и оборудование, стоимость которого было трудно переоценить.
Заметив, что я прикипела взглядом к роскошнейшей душевой кабинкой персон, эдак, на пять, Ромм понимающе улыбнулся:
— Перед тобой технологический апгрейд «Веселого Роджера» в соответствии с представлениями Альери о том, каким должен быть корабль ее личного друга!
— Это цитата? — деловито поинтересовалась я.
— Она самая. Правда, оригинал был озвучен в тот день, когда королева вынудила меня отдать ей на переделку «Непоседу».
— «Непоседа» уютный, но очень, очень маленький кораблик! Поэтому бедная женщина была вынуждена сдерживать свои творческие порывы! — хихикнула я и мотнула головой в сторону огромной купели-трансформера, занимающей добрую четверть помещения. — А тут она ничем себя не ограничивала. И знаешь, я страшно жалею, что за три месяца, которые мы убили на освоение этого корабля, ни разу не поднималась выше рубки!
— Ну да, ты привыкала к новому рабочему месту и училась летать! — хохотнул… хм… мой муж.
— Не совсем! — уточнила я, следом за ним забираясь в воду, которую он предусмотрительно подогрел. — Я старалась всегда находиться рядом с тобой. А из-за того, что подумывала о бегстве, наслаждалась «последними мгновениями общения» и в упор не замечала всего остального.