– Ты кошмар во плоти, – улыбаясь, произнес Йимон.
– Это да, – согласился Сала. – Так что сейчас меня знают в лицо… приходится орудовать вот этим. – Он показал крошечный фотоаппарат размером с зажигалку. – Считайте, я Дик Трейси. Всех на чистую воду выведу.
Тут он посмотрел на меня.
– Ну что, отстрелялся по первому разу? Чего предложили?
– В смысле?
– Ты целый день отработал на новом месте. Значит, кто-то должен был предложить тебе какую-то сделку.
– Нет, – сказал я. – Я говорил с Сегаррой… и с еще одним парнем по фамилии Сандерсон… А чем он вообще занимается?
– Спец по связям с общественностью. Трудится на «Аделанте».
– От правительства?
– Типа того, – кивнул Сала. – Народ Пуэрто-Рико платит Сандерсону, чтобы тот подчистил их имидж в глазах Штатов. «Аделанте» – серьезная контора, особенно по части политрекламы.
– Но ведь он работал на Лоттермана? Когда это было? – спросил я, потому что видел его фамилию в старых номерах «Дейли ньюс».
– В самом начале. Проработал где-то с год, потом законтачил с «Аделанте». Лоттерман уверяет, что его нагло переманили. Чушь, конечно. Он журналист вообще никакой. Просто выскочка.
– Это ты про приятеля Сегарры? – спросил Йимон.
– Ну да. – Сала рассеянно счистил помидоры и салат со своих гамбургеров, торопливо проглотил все три штуки и поднялся. – Пошли, – сказал он, глядя на Йимона. – Давай с нами, разомнемся.
Тот помотал головой.
– Мне еще этот чертов репортаж писать, а потом ехать за город, домой. – Он улыбнулся. – Я теперь человек семейный.
Мы расплатились и вышли. На машине Салы верх был откинут, и мы отлично прокатились по бульвару до Кондадо. Свежий ветерок, рев моторчика отражается эхом в кронах, а мы ловко виляем между другими автомобилями…
Казино располагалось на втором этаже хилтоновской гостиницы «Карибы» – просторное, прокуренное место с темной драпировкой по стенам. Сала хотел работать в одиночку, поэтому мы расстались с ним на входе.
Я остановился возле стола для блек-джека, но здесь все были какие-то смурные, так что я решил лучше посмотреть на игру в кости. Там шумели куда больше. Несколько матросов, обступивших стол, вовсю кричали, пока кубики катились по зеленому сукну, а крупье, сгребавшие фишки, орудовали своими грабельками как ополоумевшие садовники. В толпу матросов затесалось несколько человек в смокингах и шелковых костюмах. Большинство из них курили сигары, а в речи читался густой нью-йоркский акцент. Из клубов дыма за моей спиной донеслось, как во время знакомства кого-то представили «крупнейшим мошенником Нью-Джерси». Заинтересовавшись, я обернулся и увидел скромную улыбку на губах мошенника, пока рядом стоявшая женщина заходилась визгливым смехом.
Рулеточную вертушку окружали игроки помельче да поплоше, причем почти все они тщились выглядеть моложе своих лет. Свет в игорных заведениях вообще безжалостен к стареющим дамам. Он выхватывает каждую морщинку на лице, каждую бородавку на шее; бисерины пота в ложбинках между пустыми мешочками грудей; волоски на случайно показавшемся соске; дряблые руки и ввалившиеся глаза. Я следил за их лицами, по большей части красными, свежеобгорелыми, – пока сами они взглядом пожирали прыгучий шарик, нервно теребя фишки.
Потом я отошел к столу, где юный пуэрториканец раздавал бесплатные сандвичи.
– Чует мое сердце, что-то будет, – сказал я ему.
– Si, – угрюмо ответствовал он.
Только я собрался вернуться к рулетке, как мне на плечо легла чья-то рука.
– Готов? – спросил Сала. – Двигаемся дальше?
Мы проехали до гостиницы «Кондадо-Бич», однако там в казино почти никого не было.
– Пустой номер, – сказал он. – Давай в соседнее.
В соседней «Ла-Конча» народу собралось побольше, но атмосфера царила такая же, как и в других: своего рода притупленная очумелость, как бывает, когда ты глотаешь стимулятор, хотя на самом деле хочешь спать.
Каким-то образом я завязал беседу с женщиной, уверявшей, что она приехала с Тринидада. У нее был громадный бюст, британский акцент и облегающее зеленое платье. Одну минуту я стоял подле нее у рулетки, а потом вдруг – сам не знаю, как так вышло – мы уже очутились на парковке, поджидая Салу, который таким же непонятным образом обнаружил себя в компании девицы, оказавшейся подругой моей новой знакомой.