— Мэтт, ты договорился насчёт ужина? — сухо спросил Зак, больше не глядя в нашу сторону.
— Да, я схожу за ним.
— А ты, Ронни, сделай, пожалуйста, нормальное освещение. Не хотелось бы ненароком проглотить таракана. И придумай, где у нас будет стол. Когда поедим, мне нужно будет немного поработать.
Мэтт вышел из комнаты. Я нехотя подползла к краю кровати и спустила ноги. Эх, а так хотелось поваляться с дороги! От многочасовой тряски в экипаже у меня ныло всё тело, а недавний всплеск магии забрал последние силы. Не настолько, конечно, чтобы я не смогла сотворить несколько ярких огоньков и запустить их под потолок, но всё-таки. Вздохнув, я принялась за дело. Привыкай, Ронни, на практике никто тебя жалеть не будет, сказала я сама себе.
Сложив руки лодочкой, я концентрировала силу и выпускала сгустки света один за другим, пока все тёмные углы нашего временного (весьма убогого!) пристанища не стали видны в мельчайших подробностях. Некромант копошился в своей сумке — доставал тетрадь в дорогом кожаном переплёте, перья и дорожную чернильницу. Краем глаза я увидела, что он просматривает заметки, написанные тем ровным аккуратным почерком, что был в записке для меня.
— Ты ведёшь дневник?
— Веду и тебе советую, — буркнул Зак.
— А мне зачем? У меня и без того хорошая память!
— Разве дневники ведут из-за плохой памяти? Ты ничего не записываешь на лекциях и лабораторных работах?
— Ох, ну ты сравнил! В Академии, разумеется, записываю. Потом ведь придётся сдавать экзамен. А в обычной жизни для чего этим заниматься?
— Жизнь, знаешь ли, тоже иногда устраивает экзамены, — задумчиво проговорил некромант.
— Сколько тебе лет, Зак? — невольно хихикнула я.
— Двадцать один.
— Ты говоришь так, словно тебе сто двадцать один!
И снова только строгий взгляд и ни тени улыбки, да что ж за человек такой! Я огляделась, увидела в поломанном шкафу снятую с крючков полку, вытащила её и устроила на двух сдвинутых вместе саквояжах. Сверху постелила полотенце, найденное в стопке с чистым бельём. Получился импровизированный стол, накрытый скатертью.
— Неплохо, — хмыкнул Зак. — Честно говоря, думал, что ты привыкла к удобствам.
— Это я-то? Да брось, я вовсе не аристократка, в отличие от вас с Мэттом. Дома мы всегда жили очень скромно, и слуг у нас никогда не было.
— Что же сделало тебя такой, кхм, непослушной?
Держу пари, он хотел сказать: «капризной», имея в виду мою непокорность.
— Стихийная кровь моей матери, возможно… — пожала плечами я. — Мама тоже никого не слушалась, всё делала по-своему.
Ужинали мы в полной тишине. Парни время от времени посматривали на меня и друг на друга, словно между ними происходил невидимый поединок, а я делала вид, будто ничего не замечаю, и молчала им назло. А что? Почему я должна постоянно придумывать темы для разговора или всех развлекать? Я, между прочим, будущий маг, а не балаганная актриска! Пусть скажут спасибо за то, что накрыла на стол: разложила по тарелкам принесённую Мэттом снедь, расставила кружки и наполнила их горячим ягодным взваром из кувшина, а после — аккуратно собрала посуду в корзину и смахнула крошки в мусорное ведро.
— Спасибо, — словно прочитав мои мысли, промолвил Закариан.
Мне показалось, или его лицо слегка подобрело после ужина? Мэтт тем временем дотянулся до маленького скрипучего окошка и распахнул его. Во дворе стояла непроглядная темень. Пахло сыростью и сеном. Неистово пели сверчки и цикады.
— Ронни, ты прихватила с собой амулет от комаров? — поинтересовался целитель.
— Да, сейчас достану его.
На дне моей дорожной сумки притаилась шкатулка с самыми ценными вещицами. Некоторые из них были зачарованы, другие я просто любила — например, заколку-стрекозу с зелёным малахитовым брюшком, подаренную папой, или сплетённый Анитой браслет из жемчужного бисера. Было здесь и зеркальце с костяной ручкой, доставшееся мне по наследству от мамы. Непростое — с причудливой вязью и фамильным гербом, который, правда, ничего не значил для меня. Когда мама, девушка из знатного рода и потомственная стихийница, влюбилась в обычного человека, семья отвернулась от неё…