— Мэтт, а кто научил тебя целоваться? — лукаво улыбнулась я.
— Благородные господа об этом не распространяются, — задрал нос Мэтт.
— Я хочу знать!
Конечно, я и без того прекрасно знала, как развлекаются и теряют невинность аристократы, ведь я жила в столице, где помимо приличных горожан обитали и не слишком приличные. Мне приходилось видеть девушек, готовых сделать всё что угодно за звонкую монету — одетых в полупрозрачные платья с глубокими вырезами и пахнущих волшебными духами, от которых мужчины утрачивали контроль над своими желаниями. А Мэтт был сыном барона и дружил с такими же аристократскими сынками.
— Не подумай ничего плохого, я не из тех парней, кто покупает любовь.
— Значит, ты был влюблён?
— Нет. — Он помотал головой и провёл пальцем по моим губам, которые пылали от поцелуев. — Просто сейчас не хочу вспоминать о других девушках. Мне нравишься ты, Ронни.
— Ты уверен в этом?
— Абсолютно. Проблема в том, что ты нравишься не только мне. Некромант тоже хочет тебя.
— Хочет меня? Ну это ты загнул! — Я рассмеялась, не подавая вида, что от этих слов меня будто кольнуло внутри иголкой.
— Видишь ли, целители очень хорошо чувствуют, когда у кого-то начинает быстрее бежать кровь или учащается пульс.
— Перестань, Зак просто сердится на меня. Его бесят мои выходки. И вообще, если мы решили не говорить о других девушках, тогда и о других парнях говорить не будем!
— Договорились, — согласился Мэтт и вновь притянул меня к себе.
В этот раз мы целовались ещё дольше и обстоятельнее. Мэтт осторожно скользил пальцами по моему телу, и даже через форменное платье я чувствовала, какие горячие у него руки. Его дар успокаивал меня, внушал, что всё будет хорошо. Я робко отвечала на ласки целителя, поглаживала его плечи и спину, запускала руки в волосы на затылке. Огоньки, которые я создала при входе в комнату, начали бледнеть и гаснуть. А обычно их хватало на пару часов!
— Тебе пора! — шепнула я Мэтту, и он недовольно замычал, ведь мы так пригрелись вдвоём на кровати.
— Можно мне остаться? Обещаю, что буду вести себя хорошо.
— Нет, мне нужно немного побыть одной и подумать. Пожалуйста!
— Ладно, — смирился целитель и поцеловал меня ещё раз. — Тогда до завтра.
— До завтра! — сказала я и через минуту закрыла за ним дверь.
Думать я, разумеется, ни о чём не собиралась. Чего уж теперь думать, когда сама радостно бросилась в объятия Мэтта и позволила ему целовать себя раз сто. Мой отец наверняка не предвидел такой «практики» для дочери, подписывая разрешение.
Я поплескала водой в лицо, вытерлась жёстким гостиничным полотенцем и распахнула саквояж, чтобы достать ночную рубашку. Что заставило меня подойти к окну? Сама не знаю, но я вдруг решила выглянуть во двор и отодвинула цветастую занавеску.
Под тем самым фонарём, где мальчишка продавал газеты, стоял теперь наш Зак. В его руке был клочок размером с ладонь — обрывок газетной бумаги. Постояв так минуту-другую, некромант сунул обрывок в карман и пошёл прочь от гостиницы. Только сейчас я заметила, что в другой руке он сжимает свой верный посох из тёмного металла.
— Куда это ты собрался, Зак? — возмущённо прошептала я, а затем огляделась и быстро накинула мантию.
Стараясь ступать бесшумно, я спустилась по скрипучим ступеням гостиницы и выскользнула в ночь.
Глава 11
Поначалу было не слишком страшно: гостиница располагалась на одной из главных улиц Ларша, кое-где освещённых масляными фонарями. Ещё спешили по тротуарам домой запоздалые горожане, прохаживались двое вооружённых дубинками стражей, горели тёплым светом окошки домов.
Я следовала за Заком по пятам, стараясь выдерживать приличное расстояние, чтобы он не уловил мой дар. Кто знает, насколько чувствительны некроманты к чужой магии? Почует меня — обязательно устроит допрос и отчитает по полной программе. Хватит с меня его нотаций на сегодня! Я не делаю ничего запретного, просто мне очень интересно, куда он направляется!
Издалека Закариан Хилл был похож на чернильное пятно, лишь в руке его тускло поблёскивал посох. Ночь темна, а некромант ещё темнее — просто ужас! Куратор шёл быстро и решительно, словно точно знал место назначения. Очень странно, если вспомнить, как мы блуждали в этом незнакомом городе вечером. Неужели Зак притворялся?