Виолетта покраснела еще сильнее, смущенно опустив глаза. А я… я просто сидел в роскошной кровати, в шелках, с разбитой физиономией и ощущением полного, абсолютного, сюрреалистичного шока. Теща — оживший страж склепа с персональным гробом. Тесть — кто??Аспид?? Свояченица — похотливая вампиресса, мечтающая меня раздеть. И невеста, которая "прячет" мой член от любопытных сестер. И все это — моя новая семья. Род Аспидовых.
"Наследник", блин. Мне начинало казаться, что Тотемный Аспид просто решил подшутить надо мной самым изощренным способом. И шутка эта была чертовски мрачной и… безумно дорого обставленной. Я вздохнул, глядя на заплаканное, смущенное, но безумно прекрасное лицо Виолетты. Крепко обнял ее.
— Ладно, фея моя ядовитая, — прошептал я. — Давай пока просто… побудем так. Без сестер, тещ и оживших статуй. А?
Она кивнула, прижимаясь еще крепче, и в ее объятиях весь сюрреалистичный кошмар ненадолго отступил, оставив только тепло, шелк и странное чувство… принадлежности. К этому безумию. К ней.
Глава 10
Дверь захлопнулась за спиной Виолетты с тихим, но зловещим щелчком магического замка. Мои товарищи — Григорий, Марк, Степан и Артём — были живы. Виолетта выполнила мою просьбу, хоть и скрипя сердцем. Их ждала какая-то невнятная участь "придворных кандидатов" или что-то в этом роде — тема для будущего, возможно, неприятного разговора. Но сейчас у меня были проблемы посерьезнее. Я был заперт.
Наследник рода Аспидовых? Технически — да. Фактически — ценный экспонат в золотой клетке. Виолетта, цитируя "протоколы безопасности для нестабилизировавшихся носителей крови", заперла меня в этой роскошной гробнице-опочивальне. Магический замок на двери щелкал каждый раз, когда она уходила, а ключ — замысловатый, из черного металла с рубиновой сердцевиной — она носила с собой, на цепочке у пояса своего очередного готического платья (сегодня — с шипами на плечах и воротнике-стойкой).
А за дверью… там творился ад. Каждый час — без преувеличения — я слышал скулеж. То томный, как у кошки в течке:
— Лексююююшкаааа… Открой дам тебе конфетку… — это, без сомнения, Аманда.
То более высокий, капризный:
— Наследничек! Поиграем? Я знаю такие игрушки! — видимо, еще одна сестра, о существовании которой я предпочитал не знать.
Иногда к ним присоединялось хихиканье и шепот служанок, явно подстрекаемых моими "любезными" родственницами.
Заняться было решительно нечем. Ни книг (Виолетта считала, что "они слишком возбуждают мозг"), ни оружия ("опасно в нестабильном состоянии"), ни даже вида из окна — витражи изображали исключительно сцены жестоких побед Аспидовых над какими-то крылатыми тварями. Я ходил из угла в угол, как тигр в вольере, слушая концерт за дверью и размышляя, какого черта Тотемный Аспид не встроил в наследника хоть базовый пакет развлечений.
В очередной раз, когда снаружи раздался особенно настойчивый стук когтями (или ногтями?) и скулеж Аманды: "Всего один пальчикоооооо…", я не выдержал. Я подошел к двери и начал методично пинать ее сапогом (новые, черные, бархатные — часть моего "наследничьего" гардероба).
— Тук-тук-тук-БАМ!
За дверью на секунду воцарилась тишина. Потом — взрыв возмущенных голосов сестер. И тут же — яростный, знакомый крик:
— ПОШЛИ ПРОЧЬ! ОН МОЙ! Я ВСЕ СКАЗАЛА!
Шаги, шипение, недовольное ворчание — и щелчок замка. Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Виолетта, вся в черном шипе и золотых змеях, как разъяренная фурия. Она захлопнула дверь за спиной, прислонилась к ней и… мгновенно преобразилась. Гнев сменился сияющей, чуть виноватой улыбкой. Она бросилась ко мне:
— Я вернулась, милый! Соскучился? — И потянулась целоваться.
Я ловко поймал ее руки, удерживая на расстоянии вытянутой руки.
— Так! Хватит! — мой голос прозвучал громче, чем планировалось. — Выпусти меня!
Ее улыбка померкла, сменилась обидой и вспышкой гнева.
— Чтобы они… — она кивнула в сторону двери, — …сразу на тебя набросились? Как те вороны на падаль? Нет!
— Ви, я не могу вечно тут сидеть! — я развел руки, указывая на роскошные стены тюрьмы. — У меня крыша едет от этой позолоты, скелетов на потолке и воплей твоей похотливой сестры!
— А почему нет? — она надула губки, скрестив руки на груди. — Тут уютно! Безопасно! И я тут! Разве я тебе не нравлюсь?
— Это не вопрос "нравишься"! — я провел рукой по лицу. — Это вопрос здравого смысла! Я задыхаюсь! Целый день! Я готов разобрать эту дверь по кирпичику!