Он гордо, с вызовом подошел к самому подножию статуи. Задрал голову, уставился в рубиновые глаза. Выпрямил грудь колесом.
— Ну давай! Покажи, на что ты способен! Дыхни на меня! Я не из робкого десятка! Я…
ПШШШШШШШ!
Из пасти каменного Аспида хлынул густой, ядовито-зеленый пар. Не струйка, а целый смерч. Он окутал Димона с головой. Секунду… две… он стоял. Высокомерно. Пытался ухмыльнуться сквозь клубящийся яд. Хотел что-то крикнуть…
И вдруг — закашлялся. Не просто закашлялся — его вывернуло пополам. Кашель превратился в визг. Нечеловеческий, пронзительный, полный невероятной боли визг. Как резаного поросенка. Из его рта хлынула пена — густая, желтоватая. И кровь. Алая струйка потекла из уголка глаза, потом из другого. Он схватился за горло, за лицо. Его тело начало дергаться в бессильных, жутких конвульсиях, как у куклы, у которой дергают за все нитки сразу. Он рухнул на колени, потом на бок, бился о черный мрамор, издавая хриплые, клокочущие звуки.
Я замер. Весь мир сузился до этого дергающегося, пенящегося тела моего попутчика по аду. До этого шипения яда, разъедающего его изнутри. Пятнадцать секунд? Вечность? Время потеряло смысл.
И вдруг — тишина. Конвульсии прекратились. Димон лежал неподвижно. Лицо — синюшное, перекошенное, с открытыми, залитыми кровью глазами. Изо рта все еще сочилась пена. Он не дышал.
ТВОЮ ЖЕ МАТЬ!
Мысль ударила, как молот по наковальне. Не страх. Чистая, белая ярость. Смешанная с диким, животным ужасом.
ГДЕ Я?! ГДЕ Я ПЕРЕРОДИЛСЯ?! ЭТО ЧТО ЗА ПОЕБЕНЬ?! АЛЕ! БОГИ, СУКИ, ЕБАНЫЕ В РОТ! ВЫТАСКИВАЙТЕ МЕНЯ ОТСЮДА! СЕЙЧАС ЖЕ! Я НЕ ХОЧУ ТАК! Я НЕ ХОЧУ ВИДЕТЬ ЭТО! Я НЕ ХОЧУ ТАК СДОХНУТЬ!
Внутри все горело. Голова кружилась. Я чувствовал, как подкашиваются ноги. Рядом Хорёк упал на колени и блевал, рыдая. Кто-то завыл. Кто-то молился. Стражницы наблюдали с холодным, профессиональным интересом. Старшая кивнула двум своим подчиненным. Те спокойно подошли к телу Димона, схватили его за руки и за ноги и потащили, как мешок с мусором, к краю площади, где зияла темная решетка канализации. Швырнули туда. Глухой плеск в мертвенно-перламутровой жиже внизу.
— Следующий! — голос старшей прозвучал, как удар хлыста. Она смотрела прямо на меня. Рубиновые глаза Аспида над ней сверлили меня в упор. Голодные. ОЧЕНЬ голодные. — Не задерживай очередь, юнец. Аспид ждет. Вдохни поглубже. Может, ты — счастливчик?
Глава 2
Сердце колотилось где-то в горле, готовое вырваться наружу и присоединиться к желтой пене на мраморе, где еще минуту назад бился в агонии Димон. Труп уже утащили. Мокрое пятно — вот и весь памятник его бычьей глупости. Рубиновые глаза Аспида сверлили меня. Голодные. Насмешливые.
Твою мать. Твою разэтакую мать.
Варианты? Ноль. Бежать? Эти стражницы в облегающей коже прошьют меня шпагами, как решето, прежде чем я сделаю три шага. Бунт? Хорёк рядом мочился в штаны от страха, остальные были бледнее мрамора под ногами. Драться с ними? Ха. Старшая посмотрела бы на меня, как на назойливую муху, перед тем как прихлопнуть.
Терять было нечего. Только жизнь. Которая и так висела на волоске с момента пробуждения в этой адской карете.
Я шагнул вперед. Камень под ногами был ледяным. Воздух вокруг статуи вибрировал, густой и горький. Я поднял голову. Встретил взгляд двух кровавых солнц. Ну давай, чешуйчатый ублюдок, — мысленно плюнул я, впиваясь взглядом в рубины. Если суждено сдохнуть — так сдохнуть. Только не тяни резину, как с Димоном. Раз — и в помойку.
И вдруг… в голове что-то щелкнуло.
Не звук. Ощущение. Как будто гигантская игла вонзилась в мозг. И по ней побежал голос.
Хриплый. Будто камни трутся друг о друга. Играющий. Как кошка с дохлой мышкой. Колючий. Каждое слово — укол.
«Интересненько…» — проскрежетало у меня в черепной коробке. — «Один из… товара. Но пахнешь… перегаром иного мира. Чужим. Как же ты сюда… занесло, пылинка?»
Я чуть не подпрыгнул. Мысли спутались. Ты… Ты кто? Аспид?
«Кто же еще, глупыш?» — послышалось ехидное шипение. — «Камень и плоть. Дух и Яд. Я — Основа. Я — Судья. А ты… загадка. Не отсюда. Не здешняя грязь в твоей… эссенции.»
Эссенция? Я едва не фыркнул вслух. У меня сейчас эссенция — чистый страх и желание не обосраться. Что за мир? КАК я сюда попал?
«Оооо, мой дорогой попавший в ловушку друг…» — голос Тотемного Аспида стал слащавым, как испорченный мед. — «Это такие… деликатные вопросы. Ответы на них — для Избранного. Для Главы Семьи. Стань им… и двери Тайн распахнутся. Но сейчас… сейчас я должен проверить. Ты ли… достоин вопроса? Или просто… мусор?»