Розовый вихрь сгущается. Лепестки превращаются в стальной дождь. Они режут доспехи, как бумагу. Впиваются в щели, пронзают ткань, оставляя на кровавых ранах нежные розовые отметины. Крики. Уже от боли. Человеческой. Аспидовский строй дрогнул.
Из-за гигантских стволов, из тумана, выходят Они. Другие рыцари. Их доспехи — светлые, почти белые, отполированные до зеркального блеска. На нагрудниках — выгравированная ветка цветущей вишни. Их мечи длинные, прямые. Лица открыты — холодные, надменные. Маги среди них поднимают руки, и вихри розовых лепестков бьют с новой силой.
— FÜR DEN ASPID! STELLUNG HALTEN! — гремит команда наших. За Аспида! Держать строй!
— VERBRENNT SIE ALLE! KEINE GNADE FÜR DIESES GESINDEL! — орет кто-то совсем рядом, его клинок, облитый зеленоватым ядом, рассекает воздух, сбивая тучу лепестков. Сожгите их всех! Никакой пощады этому отродью!
Бой вспыхивает адским костром. Темные аспидовские клинки, покрытые смертоносной слизью, шипя, встречаются со светлыми мечами вишневых рыцарей. Яд разъедает сталь, но те отвечают магией: земля вздымается корнями-удавками, воздух рвется невидимыми лезвиями. И везде — эти проклятые розовые лепестки, режущие, жгущие, проникающие сквозь щели.
Кровь. Ее слишком много. Алая и темная, почти черная у аспидовцев, смешивается с грязью. Крики на немецком — приказы, проклятия, предсмертные хрипы. "SCHNEIDET IHNEN DIE KEHLEN DURCH!" Перережьте им глотки! "DAS IST FÜR ASPID!" Это за Аспида! "VERBRENNT IHR NEST!" Сожгите их гнездо!
Я стою посреди этого ада. Невидимый. Неосязаемый. Но чувствую все. Запах крови и гари. Лязг стали. Шипение яда о сталь. Визг магии. Холодную ярость аспидовцев. Надменную жестокость вишневых рыцарей. И всепроникающую, сладковато-тошнотворную вонь роз, смешанную со смертью.
Резкий удар в спину. Не физический. Толчок.
Я дергаюсь, отрываясь от холодной стены коридора замка Аспидиум. Воздух снова врывается в легкие — пыльный, каменный, без запаха крови и роз. Жар. Невыносимый жар пылает на моей руке. Перстень Рода — не просто светится. Он горит рубиновым адским пламенем, вжигаясь в кожу. Весь я обливаюсь ледяным потом, сердце колотится, как барабан в аду. Дыхание прерывистое, в горле — ком.
— Что… что это было? — выдыхаю я, сжимая голову, будто пытаясь выдавить из нее кошмар. — Что это было, черт возьми, Аспид?! Ответь!
Тишина. Густая. Давящая. Аспид молчал. Но его гнев — холодный, древний, всесокрушающий — висел в воздухе, как запах озона перед ударом молнии. Он не говорил. Он кипел. Ненавистью к дому с вишневым цветком. Князю Вишневу. Ко всем, кто смел поднять руку на то, что принадлежало Змею.
Я оттолкнулся от стены, шатаясь. Рука с Перстнем все еще пылала. В ушах еще стоял звон мечей и крики на немецком. Перед глазами — капли крови на розовых лепестках.
"Сожгите их гнездо…" — эхом прозвучал чужой голос в памяти.
Аспид молчал. Но его ответ был ясен как боевой рог. Гнев Перстня и ярость в крови были красноречивее любых слов.
Глава 23
Дверь библиотеки с грохотом распахнулась, ударившись о каменный косяк. Пыльные лучи света из высоких окон взметнули мириады пылинок. За огромным столом, заваленным свитками и фолиантами, сидела Элира. Ее рыжие волосы были собраны в небрежный пучок, круглые очки сползли на кончик носа, а на щеке красовалось свежее чернильное пятно. Увидев меня, ее огромные зеленые глаза за стеклами расширились до предела. Рука молниеносно рванулась под стол — туда, где, я знал, были прикреплены кобуры с револьверами.
— НЕ СЕЙЧАС! — выпалил я, не дав ей выхватить оружие. Я влетел в зал, дыхание сбитое, взгляд дикий от остатков кошмарного видения и неусмиренного гнева Перстня. — Краткую и основную историю! Про род Аспидовых! Всю! От основания до сегодняшнего дня! Сейчас же!
Элира замерла с рукой под столом. Ее взгляд метнулся от моих пылающих глаз к Перстню, который все еще излучал тусклое, тревожное тепло. Библиотекарша в ней на секунду вступила в схватку с воительницей в латексе. Воительница проиграла. Рука медленно вылезла из-под стола — пустая.
— К-краткую? — переспросила она, голос дрогнул, но не от страха, а от возмущения. — Основную?! От основания?! Да ты понимаешь, сколько томов это займет?! Века! Тысячелетия! Тут и летописи Хроникеров, и скрижали Первого Города, и запретные манускрипты, которые даже Амалии читать страшно! А даты! А имена! А…
— ЭЛИРА! — рявкнул я, стукнув кулаком по ближайшей стойке. Пыль столбом. — Не лекцию! Суть! Самую суть! Как родился род? Кто основатель? Главные войны? Падения? Взлеты? Почему Первый Город стал руинами? Почему матриархат? Почему этот князь Хабаровский нам как кость в горле?! СЖАТО! ЯСНО! СЕЙЧАС!