— Они извиваются, — заверил я, чувствуя, как начинает дергаться глаз. — Как сумасшедшие. Прямо как я на этой свадьбе.
Слева от меня Аманда буквально кипела. Ее рыжие волосы, обычно огненным водопадом, были стянуты в тугой, недовольный узел. Она переминалась с ноги на ногу, яростно грызла ноготь, а ее изумрудные глаза метали молнии в мою сторону.
— День, — прошипела она так, что услышала только я. — Целый день! Ты обещал! Моя лаборатория! Мои новые разработки! А ты… ты предпочел пыльные книжки и ЭТУ! — Она яростно ткнула подбородком в Элиру, которая стояла чуть поодаль, уткнувшись носом в какой-то потрепанный манускрипт, принесенный «на всякий случай».
Элира, почуяв взгляд, подняла голову. Ее огромные глаза за толстыми стеклами очков нашли меня. Мгновение — и она ловким движением приподняла подол своего мешковатого платья. На безупречно белом бедре, перетянутом черной латексной лентой подвязки, лежала рукоять изысканного револьвера с перламутровой рукоятью. Ее губы сложились в едва заметную, опасную улыбочку.
— Mein Herr, — прошептала она так тихо, что я скорее прочитал по губам. — Mein Lauf ist kürzer, aber tödlicher. Denk dran. (Мой ствол короче, но смертоноснее. Помни об этом, мужчинка). Она отпустила платье, снова уткнувшись в книгу, как ни в чем не бывало.
Я сглотнул. «Простая милая девушка». Ну да. Как же.
И тут вдалеке, за крепостными стенами, протрубили горны. Не торжественные, а какие-то… хриплые. Зовущие. Звериные.
Ворота с грохотом начали раскрываться. Первым в проем вкатился запах. Запах леса, пота, конского волоса и… запекшейся крови. Густой, тяжелый, как физический удар.
— Вот и Кассандра! — воскликнула Виолетта, забыв про скатерти, и зааплодировала.
Твою мать. Ну я же просил!
В ворота въехала… лошадь. Вернее, то, что когда-то было лошадью. Теперь это был конь-нежить. Кости, обтянутые высохшей, потрескавшейся кожей цвета грязного пепла. В пустых глазницах тлели два зеленоватых огонька. Из ноздрей валил густой, сизый дымок. На этом кошмаре восседала всадница.
Кассандра Аспидова.
Угольно-черные волосы, коротко остриженные и растрепанные, обрамляли лицо с резкими, диковато-красивыми чертами. Яркие, почти ядовито-зеленые глаза Аспидовых горели дикой энергией. Ее фигура, обтянутая практичной кожей и мехом темного оттенка, была воплощением мощи и грации хищницы. На бедре висел изогнутый тесак, с которого капала темная жидкость. А в ее правой руке, зажатой за космы волос, болталась голова монстра. Полуящер-полусвинья. Маленькие, мутные глазки. Клыкастая пасть в оскале. Кожа, покрытая грубой щетиной и чешуей. Кровь, густая и черная, запеклась на шее и на рукаве Кассандры.
За ней въехали ее охотницы — десяток женщин в похожей походной одежде, с лицами, покрытыми грязью и усталостью, но с горящими глазами. На их седлах болтались связки трофеев — когти, клыки, шкуры странных оттенков.
Кассандра легко спрыгнула с костяного коня, бросив голову монстра под ноги ближайшей охотнице как ненужную тряпку. Ее лицо расплылось в широкой, диковатой улыбке.
— Сестренки! — завопила она хриплым, громким голосом, разрывая тишину. — Ох, как я соскучилась по вашим милым мордашкам!
Она ринулась к сестрам. Первой досталось Амалии. Кассандра схватила Старшую Сестру в объятия, прижала к груди, заляпанной кровью и бог весть чем еще, и звонко чмокнула в обе щеки. Амалия застыла как изваяние, ее безупречная прическа смялась, на лице застыла маска ледяного шока и брезгливости.
— Касс, ты вся в… — начала Амалия, но Кассандра уже оторвалась и набросилась на Аманду.
— Маня! Цветочек мой! — Рыжая сестра едва успела вскрикнуть, прежде чем ее тоже стиснули в объятиях и зацеловали. Аманда заморгала, пытаясь стряхнуть с себя грязь и кровь сестры.
— Эличка! Книжный червь! — Кассандра проделала то же самое с Элирой, которая выронила свою книгу и застыла с открытым ртом, пытаясь освободиться от страстных объятий и поцелуев. Револьверы под платьем, видимо, не сработали от неожиданности.
— Виоля! Солнышко! — Наконец очередь дошла до Виолетты. Та попыталась отстраниться, но Кассандра была неумолима. Грязные, крепкие руки сжали ее, звучный поцелуй раздался у всех на глазах. Виолетта скривилась, отчаянно вытирая щеку.
Кассандра оторвалась от Виолетты, ее дикий взгляд скользнул по лицам, полным недоумения и брезгливости… и упал на меня. Ее ярко-зеленые глаза сузились. Она сделала шаг в мою сторону, ее взгляд был чистым любопытством, как у ребенка, нашедшего нового жука.