— Да. Если бы кто-то из старших увидел, что вы здесь устроили, без наказания бы не обошлось, — к ним подошла Инга, уперев руки в бока. — Я не узнаю тебя Арес. Где твоё холодное суждение?
— Плевать мне на старших, корпус и этого сосунка! Видит Создатель, я бы свернул ему шею при первой возможности!
— Ух, какой злой. Марина, что тут случилось?
Марина сразу смутилась, не зная, как правильно ответить на вопрос:
— Мои братья…
— Братья? — и без того большие глаза Инги расширились от удивления. — Нет, я, конечно, слышала, что у старшего Дюваля есть дочь, но я никогда бы не подумала, что... — Инга осеклась, боясь, что своими словами обидит Марину, но всё же закончила фразу. — Что это можешь быть ты.
— Я понимаю. Я сама бы себе не поверила, ведь я совсем не похожа на дочь барина. И фамилия у нас с Аресом разная.
— О, а правда говорят, что ты не родной сын Белогора? — спросила у Валентина Селена.
— Селена… — приостановила её Инга.
— Да, это так, — с улыбкой ответил Валентин. — Белогор нашёл меня, когда мне было всего пять лет… После войны остаётся много сирот.
— Прости, наверное неприятно о таком говорить?
— Это отродье порвало мне рукав! — выругался рядом Арес, отряхивая форму и заговорил тише. — Марина, где ты сейчас живёшь?
— В комнате двадцать шесть.
— Не далеко от нас. Что же, если ты передумаешь…
— Я же сказала…
— Ты можешь и передумать и я надеюсь, это произойдёт до похода в Тёмный лес…
— Смотрите! Смотрите! — вдруг радостно завизжала Селена. Ничего не объясняя, она побежала в сторону яблони и присела на колени. — Смотрите, какие красивые цветы!
Около корней дерева действительно росли странные оранжевые цветы с продолговатым кристалликом в сердцевине.
— Это лучеты — слёзы Создателя, священные цветы, — с улыбкой рассказывала Инга. — У нас они часто растут. Говорят, если сделать из их кристалла амулет и подарить тому, кто тебе дорог, то он будет вечно защищать своего носителя от всех бед и напастей.
— Бред, придуманный такими росиндами как ты, — со вздохом произнёс Арес.
— Эй, что ты хочешь эти сказать, Иноходец? — разозлившись, Инга ткнула его в плечо.
Пока ребята спорили, Марина нагнувшись погладила нежные оранжевые лепестки цветов. Сама не зная зачем, она сорвала с них несколько кристалликов и вложила в карман своего камзола.
Не успела она убрать руку, как с дерева прямо на священные цветы спрыгнула Мариданна.
Селена в ужасе прикрыла лицо руками:
— Зачем их топтать? Цветы такие красивые.
Отряхиваясь от налипших к одежде листьев и веточек, Мариданна скривилась:
— Что вы здесь забыли, дохлячки? Долго вы здесь не протяните. Ты подохнешь в первую же лучину, — она ткнула пальцем в Селену. — А ты на вторую, — она перевела палец на опешившую Марину.
— Мерид, хватит запугивать новобранцев, — нахмурилась Инга. — От нас сегодня уже трое сбежали и, — о, какое совпадение, — после разговора с тобой. Что ты им сказала?
— Я сказала им правду. Они думают, что это всё какая-то игра — стоит им два раза махнуть мечом, и нечисть сразу разбежится по кустам. Но всё совсем не так. Идя в Тёмный лес, мы сами не знаем, будет ли эта лучина для нас последней или нет. Так что можно сказать, я спасла им жизни.
— Я пытаюсь донести до них тоже самое, но они меня не слышат, — хмуро добавил Арес.
— Мы тоже ничего не умели, когда только пришли сюда, — заступился за девочек Валентин. — Им сейчас нужна ваша помощь, а не насмешки…
Их разговор перебило громкое лошадиное ржание.
Все замолчали, разглядывая приближающуюся в их сторону роскошную белую карету. Запряженные в неё лошади с золотыми длинными гривами, замерли, отбивая копытами дробь.
Дверь кареты широко распахнулась, и оттуда выскочил русоволосый парень в сером кафтане с жёлтыми узорами на рукавах и воротнике. Что-то тихо бормоча себе под нос, он, развернувшись к карете лицом, встал перед ней на одно колено, низко опустив голову.
Сначала из проёма вылетел огромный чемодан и с грохотом приземлился на землю, подняв кучу дорожной пыли в воздух, перед удивлёнными росиндами. Затем из кареты, словно на крыльях, выпорхнул юноша в богатом белом камзоле, расшитым золотыми нитями под цвет его золотистых волос. Ярко-алый плащ за его спиной красивыми волнами развевался на ветру. Убирая, упавшие на лоб волосы, он опёрся на свой меч и, высокомерно улыбаясь, вскинул голову вверх, как будто позировал для картины.