— Да, потом оказалось, что их похищали монстры. Начался бунт, а затем война, которую начал твой отец.
— Ты сама веришь в то, что виноваты монстры?
Сабрина вспомнила, как ребята рассказывали, что видели подземелье с иссохшими скелетами детей. Неужели это и были те, когда то пропавшие дети, от которых уже ничего не осталось?
— Я не знаю, — теряясь в своих мыслях и догадках, честно ответила Сабрина.
— От отца у меня осталась его записная книжка. Помню, он часто носил её с собой и делал в ней пометки. Прочитав её вдоль и поперёк, я нашла кое-что интересное. Оказывается, ещё будучи Главным Советником, отец вёл расследование об этих пропавших детях, потому-что не верил, что в этом виноваты монстры.
Лума раскрыла перед Сабриной блокнот. Девушка с жадностью вчитывалась в каждую ровно выведенную строчку.
Да, этот почерк, явно принадлежал Фергусу.
«Почему я так уверена, что это точно его почерк? Он ведь никогда не писал мне писем.»
Сама испугавшись своей бурной реакции, Сабрина отложила блокнот в сторону.
— Но здесь, так и не сказано, кто виновник.
— Да, записи обрываются, — со вздохом, произнесла Лума, о чём-то задумавшись.
— Лума мне очень жаль этих детей и твоих родителей тоже, поверь. Но мы уже ничего не сможем исправить, слишком много времени прошло, чтобы что-то доказывать.
Лума долго смотрела ей в глаза, ехидно усмехаясь.
— Я хочу тебе кое-что показать.
Ничего не объясняя, она встала с места и направилась к выходу.
Сабрина переглянулась с Темноглазом, что летал рядом.
— Нет, если ты поведёшь меня в лес, то я никуда не пойду. Слышишь?
Раздался смех Лумы.
— Не бойся, я покажу тебе кое-что в самом храме.
Сабрина, вместе с любопытным Темноглазом пошла вслед за дочерью Фергуса.
Они оказались в небольшом зале Славы.
— Будем рассматривать скульптуры наших правителей? — усмехнулась Сабрина.
— Нет, я покажу кое-что иное. В храме есть доска объявлений, где висят фотографии всех пропавших росиндов. Обычно такого не бывает, ведь мы можем отследить любого по его энергии, если, конечно, пропавшего не утащат в Иноходье. Там энергия меркнет.
Остановившись около какой-то доски покрытой грубой пыльной тканью, Лума дёрнула за край ткани и подняв тучу пыли, показала верхнюю часть. Там висели старые печатные фотографии, обрывки из газет. Пропавшие дети смотрели тёмными пустыми глазами. Казалось, они уже на изображении были мёртвые.
1985 Лето — было подписано около каждого фото. Пятеро пропавших.
— Мне очень жаль… Хорошо, что теперь это всё закончилось. Представить не могу, что они пережили, — тихо произнесла Сабрина.
Лума продолжила медленно стаскивать ткань. Стали попадаться новые фотографии детей.
1986, 1989, 1991, 2001, 2003…
Чем больше показывалось фотографий, тем хуже становилось Сабрине.
2007 Лето.
Когда ткань упала на пол на них смотрели множество пар детских глаз.
Не совладав с эмоциями, Сабрина присела на пол.
— Ничего не закончилось. Дети продолжают пропадать до сих пор, а князь почему-то молчит, — Лума с раздражение откинула покрывало в сторону. — Я хочу во всём этом разобраться. А ты? На чьей ты стороне?
Не зная, что ответить, Сабрина обхватила голову руками, поморщилась.
Видимо почувствовав её эмоции, рядом тут же оказался Алан. Не спуская глаз с фотографий, он подошёл к Сабрине, остановившись в двух шагах от неё.
Все стояли в тишине, не смея что либо сказать.
— Вот это накал! Ну что кого будем резать? — разрушил тишину Темноглаз, но ему никто не ответил.
Конец