Приподнявшись, пострадавшая ожидала услышать извинения или, возможно, ругань, но рядом никого не оказалась. И куда он делся?
Увидев такого у себя в городе, Оля бы только усмехнулась. Мало ли чудаков бывает на свете. Но увидеть такое в деревне, так ещё и в лесу довольно странно. Девятое мая уже давно прошло, чтобы устраивать такие представления на улице.
На всякий случай, внимательно оглядевшись, Оля продолжила свой путь, на этот раз сделав музыку тише, чем обычно. В голове появилась непонятная тревожность.
Вернулась на дачу Оля ближе к обеду и сразу встретилась взглядом с младшим братом Денисом, сидевшим на крыльце.
Тут же её окликнул голос отца:
— Оленька! Как раз вовремя. Оля, Денис, присоединяйтесь к нам! Полина уже давно нам помогает.
— Бедная, несчастная, — пробормотал себе под нос Денис, вскакивая с крыльца.
Полина, будто услышав это, выпрямилась, взглянув на них с осуждением.
Её светлые волосы, как обычно, были заплетены в одну толстую косу. В светло-зелёных шортах и рубашке сестра выглядела так, словно собиралась в какое-нибудь туристическое путешествие, а не работать на дачном огороде.
— Денис, сбегай ещё за ведрами в сарай!
Брат, явно обрадовавшись такому исходу, нарочито медленно зашагал в сторону сарая.
— Ох, теперь мы его до вечера не дождёмся, — проводила его взглядом тётя Элеонора.
— А где Максим? — спросила Оля, не заметив ещё одного домочадца.
— Ушел куда-то... Оля, а что с твоим коленом?
Не желая рассказывать о своих галлюцинациях в лесу, к которому отец мог отнестись очень серьезно, прописав ей целую кучу лекарств, Оля дала краткий ответ:
— С велосипеда упала.
— Оля, нужно аккуратнее. Ты же видишь, какие здесь дороги? Иди в дом, останови кровь.
Опустив голову, Оля только сейчас заметила, как по её ноге стекает тёплая багровая струйка.
Зайдя в дом, Оля осознала, что понятия не имела, куда старшие могли деть аптечку.
— А где аптечка? — крикнула она с коридора, оставив входные двери открытыми.
— На самой верхней полке. В комоде, — ответила ей мама.
Обнаружив пластмассовый контейнер с красным крестом, Оля стала искать в нём пластырь и то, чем можно обработать рану, как входная дверь с силой захлопнулась.
— Денис? — спросила она. Ей не ответили. — Вот же дебил... — пробормотала Оля, продолжив рыться в аптечке.
Уже после длительной работы на огороде Оля поставила чайник на плиту. Стряхнув зацепившийся сорняк с юбки, она включила телефон, уповая на чудо. Жирный красный крест продолжал сидеть в углу телефона.
— Отлично, — пробормотала Оля, сунув его обратно в карман.
Чтобы как-то завлечь себя, девочка решила начать разбирать свои вещи, к которым вчера так и не притронулась. Быстро забежав на второй этаж, Оля распахнула свой шкаф. Застучали деревянные вешалки.
Внизу стояла большая картонная коробка, уже покрытая не одним слоем пыли. Наверное, родители ещё давно перевезли на дачу ненужный им хлам.
В коробке лежали старые скатерти, Олины детские игрушки и... фотоальбомы. Последнее заинтересовало Олю больше всего. Взяв в руки первый бархатный фотоальбом, она села на кровать, забыв о чайнике и о своих не разобранных вещах.
Судя по первым фотографиям, тот, кто создавал этот фотоальбом, совсем не соблюдал хронологию событий. Здесь вразнобой были вложены чёрно-белые фотографии молодых бабушки и дедушки, фото совсем маленьких Оли и Дениса, фото свадьбы её родителей, а также дяди и тёти.
Углубившись в прошлое, Оля сама не заметила, как долистала альбом до середины. Дальше страницы были пусты. Девочка уже хотела вернуть альбом на место, как заметила, что спустя пять пустых листов в альбоме идет продолжение. Таким образом, кто-то словно разделил его на две части.
На первой фотографии был запечатлён момент, где шестилетняя Оля задувает свечи на торте. Около неё склонилась мама, рядом сидел папа с ещё совсем маленьким Денисом на руках. На заднем плане, в тёмном проеме дверей отчётливо выделялся длинный рогатый силуэт.