То, что Чарльза больше не было за столом, вызывало не печаль, а скорее недоумение.
Для такой маленькой компании обеденный зал был слишком просторным и холодным, поэтому стол решили накрыть в зимней гостиной, с окнами на запад и стенами, до потолка обшитыми деревянными панелями. К тому же гостиная соседствовала с кухней, что было очень удобно. Подходящая сцена для первого выхода Демельзы.
Верити зашла в большую гостиную и объявила, что обед подан. Элизабет тоже была в гостиной, и они все вместе, непринужденно болтая, вышли из комнаты. И в этот момент спустилась Демельза.
На ней было платье, которое сшили по заказу Верити. Очень бледный розовато-сиреневый шелк, рукава до локтя, кринолин небольшой, спереди расходится в форме буквы «А», приоткрывая салатный корсаж в цветочек и нижнюю юбку.
Но удивило Росса не то, как выглядела Демельза, а то, как она держалась. Конечно же, он был доволен, ведь жена еще никогда не была столь обворожительна. Демельза по-своему могла бы даже составить конкуренцию Элизабет, которая почти всегда превосходила всех своих соперниц и красотой лица, и цветом кожи. Сейчас проявились самые выигрышные черты Демельзы: ее прекрасные темные глаза, аккуратно уложенные волосы и бледно-оливковая кожа, которая словно бы светилась изнутри. Верити, не скрывая, гордилась своей новой родственницей.
Но за обедом Демельза очень уж опасалась за крючки на своем корсете. На взгляд Росса, она переусердствовала с манерами, попробовав множество блюд, но так и не положив на свою тарелку ни одной приличной порции. Тут Демельза превзошла даже известную своим весьма скромным аппетитом Элизабет. Человек мнительный мог бы заподозрить, что она таким образом передразнивает хозяйку дома. Росс был удивлен: похоже, Демельза рвалась в бой.
Обычно за столом она всегда была очень разговорчива, засыпала сотрапезников вопросами, делилась своими идеями, но сейчас почти не участвовала в общем разговоре и, в то время как все пили кларет, пила только домашний эль. Однако при этом нельзя было сказать, что ей скучно. Демельза проявляла живой интерес, когда Элизабет рассказывала о незнакомых ей людях или о смешных проделках Джеффри Чарльза. Когда к ней обращались, она отвечала любезно и естественно, без жеманства. Назойливые расспросы тетушки Агаты ее ничуть не смущали, она только поглядывала на Росса, который сидел рядом с тетей и громко повторял ответы ей на ухо. Таким образом, он сам должен был подбирать правильные слова.
Начали обсуждать слухи об очередном покушении на короля. Последний слух о том, как Маргарет Николсон бросилась к монарху из толпы и попыталась заколоть его ножом в момент выхода из дворца, определенно был достоверным. Росс отпустил пару циничных замечаний по поводу качества сукна королевского камзола. Элизабет сообщила о том, что королевской прислуге не платят жалованье вот уже двенадцать месяцев.
Потом разговоры переключились на Францию и великолепие ее двора. Фрэнсис выразил удивление по поводу того, что никто еще не попытался заколоть Людовика, который уж точно заслуживал этого больше, чем Фермер Джордж[20]. А еще французская королева пыталась излечить все свои болезни при помощи месмеризма.
Верити призналась, что была бы не прочь излечить таким способом свою простуду. Дело в том, что врачи прописали ей выпивать по пинте морской воды в день, но оказалось, что она просто не в состоянии ее проглотить. По утверждению доктора Чоука, причина всех простуд – грязный воздух. Сырое мясо на вертеле портится через сорок минут, однако, если поместить это мясо в соляной раствор, оно долгое время остается свежим. Росс заметил, что Чоук просто старый осел. Фрэнсис склонен был с этим согласиться, поскольку доктор не смог вылечить собственную жену: Полли так и не родила ему наследника. Элизабет перевела разговор на больные глаза своей матери.
Фрэнсис успел выпить за обедом десять бокалов портвейна, но на нем это никак не отразилось. Росс обратил внимание на сие обстоятельство, так как в былые времена именно Фрэнсис всегда первым оказывался под столом.
«Слабоват парень для крепких напитков», – так говаривал о нем Чарльз.
Без четверти восемь дамы встали из-за стола и вышли из гостиной, предоставив мужчинам пить бренди и курить трубки за усыпанным крошками, неубранным столом.
Завели разговор о делах, но он не успел получить развития: в дверях появилась миссис Табб.
– Прошу прощения, сэр. К вам гости.
– Кто?
– Джордж Уорлегган и мистер Джон Тренеглос с супругой, сэр.
20