Выбрать главу

Отсюда — и повестка дня, которую, быть может, уместнее назвать повесткой бессонной ночи, которую мучительно проживает страна. Обессилевшая, он стоит на коленях, на разгромленном муравейнике. Она нервно курит, под глазами у нее пухнут сине-чёрные мешки, но когда и откуда придёт рассвет, страна не знает — потому что нет у неё ни компаса, ни часов. Что делать — подчиниться страху перед демонами ночи и умереть или найти в себе силы, преодолев инфернальные шумы и шорохи, усталость и бред, двинуться к рассвету на ощупь?

Сумрак исторической ночи наставлен на лидера тысячью тысяч воспалённых зрачков. В этой ночи повестка бытия и действия лидера определяется перефразированной кантианской тетрадой: что я могу знать? что я должен делать? на что я могу надеяться? что такое Россия?

Последний вопрос — самый сложный. Но к нему, в конечном счёте, всё и сводится. И ответить на него придётся в первую очередь.

Внешнее управление. Сделка тысячелетия

Серебро твоё да будет в погибель с тобою,

потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги.

Деян. 8:20

— Ведь эдакая подлость, — ворчал следователь.

— Не то, что цивилизации и гуманности, даже климата порядочного нет. Страна, нечего сказать!

А. П. Чехов

Внешнее управление в России — расплата (отчасти закономерная) за поражение её правопредшественника, СССР, в холодной войне. При этом мы исходим из понимания, что капитуляция Советского Союза была де-факто признана ещё в 1989 году, когда Горбачёв согласился на бесплатную сдачу ГДР и ликвидацию Западной группы войск — последующие 2 года существования былой империи были уже жизнью после смерти. (Замечу, не случайно именно в 1989-91 гг. СССР лихорадочно бросился в омут внешних заимствований — Америка понимала, что податливость разгромленного врага усугубляется суммой его долгов).

Победитель — Соединенные Штаты — в конце 80-х годов здраво рассудил, что другого столь же благоприятного шанса избавиться от стратегического евразийского соперника может и не представиться. При этом формальная ликвидация СССР вовсе не была для Вашингтона императивом — республиканская администрация того времени в целом понимала, что неуправляемые локальные конфликты на постсоветском пространстве могут оказаться куда хуже безнадёжно одряхлевшего и утратившего волю к жизни гиганта. Важно было навсегда подчинить сдавшегося врага американской системе глобальных целей. А для этого — предложить русскому религиозному сознанию вместо языческого культа коммунизма новый источник благодати, святости и чистоты. Религию демократии.

[Замечу мимоходом: те, кто сегодня уподобляют победительную кремлёвскую «Единую Россию» Коммунистической партии Советского Союза, упускают из вида главную особенность КПСС: «руководящая и направляющая» была, разумеется, никакой не партией, но и не ассоциацией ненавидящих друг друга бюрократов, как «ЕдРо»; КПСС играла роль языческой церкви, и основы ее жизнедеятельности были сакральными. Так, эксплуатируя фундаментальные аспекты русского двоеверия, «Партия» цементировала страну. Потому десакрализация коммунизма / В. И. Ленина и привели к стремительному краху КПСС. В этом смысле доктрина «мягкой горбачевской перестройки» была заведомо неосуществимой: не может церковь существовать без религии. У сегодняшнего же «ЕдРа» нет никакой трансцендентной основы, и потому цементировать эта квазипартия ничего не может — сама держится лишь стойкостью физического лица В. В. Путина, русского, беспартийного, 1952 г.р.].

Советский народ устремился к демократии не потому, что понял её преимущества как метода формирования властных институтов или спинным мозгом ощутил привлекательность издревле чуждых ему либеральных ценностей. На рубеже 80-х-90-х годов XX века демократия воспринималась и как чудо, и как мессия: вот грядёт она, в сиянии тысячелетней славы своей, и обретём мы последнюю, истинную посюстороннюю свободу, доселе представимую лишь за гранью материального мира. Свободу, подкрепленную выдаваемым по первому требованию свежим и жирным куском любительской колбасы. Ни грана протестанского миропонимания не было в этом ожидании пришествия нового спасителя — деперсонифицированной субстанции, известной под именем демократии. При этом — здесь американцы продемонстрировали свое исключительное владение предметом — сама священная неведомая демократия стала синонимом «американской модели развития» и более того — американской азбуки жизни. Где вывеска McDonald’s — там и демократия. И нет и не может быть пятен на американском солнце, мириадами невесомых лучей освещающих народу 1/6 суши путь к чудесному избавлению, исцелению от семидесятилетней коммунистической болезни. За Ельцина голосовали как за лидера, способного быстренько провернуть это самое чудо демократии на русской почве. Ельцин, надо сказать, не подвёл.