Настала потрясенная тишина — оборвавшаяся затем вполне себе неподдельным «Урра-ааа!!» Шапки подбрасывали все, а выше всех — вологодские конвойные. Вологдин отхлебнул еще разок, норовя привести мысли в порядок — «Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд…», — церемонно вернул флягу Дружинину и направился к крылечку — принимать командование.
— Всех благодарю за верную службу! — окинул он отечески-командирским взором тамошний «триумвират». — Время не то, что дорого — его, считай, уже нету. Посему…
На мгновение задумался; «триумвиры» внимали.
— Нам с вами, генерал, предстоит сейчас рискованная войсковая операция. Кого из ваших людей вы рекомендовали бы в командиры ударной группы? Вон, если мне глаз не врет, боярский сын Некрасов: парень, как я слыхал, храбрый и дельный, с боевым опытом, и засиделся в лейтенантах. Возражения — будут?
— Э-ээ… Никак нет.
Слава те, Господи!..
— Лейтенант Некрасов! Генерал Гоголь только что рекомендовал вас для командования операцией особой важности. Нам надлежит как можно быстрее овладеть Литейным двором в Пушечном переулке: там сейчас вроде бы зависли свежеотлитые пушки для фронта — не менее полудюжины. Но «как можно быстрее» — не означает «очертя голову»! Разведайте тамошние окрестности и пути отхода — это всё к тебе, Филипп Денисыч, — озаботьтесь загодя подводами под те пушки. А главное — Богом вас заклинаю, лейтенант! — берегите личный состав: людей у нас сами видите сколько. Увидите, что пушки те к нам сюда не дотащить — черт с ними, просто заклепайте их нахрен и отходИте. Задача ясна?
— Так точно! — расцвел «храбрый и дельный, засидевшийся в лейтенантах». — Сколько людей в моем распоряжении?
— Берите, сколько найдете нужным: в пределах разумного, само собой — полагаюсь на вас. А руководство операцией возлагается на генерала Гоголя — общее руководство, я имею в виду, а со всеми оперативными деталями лейтенант разберется сам, на месте. И надеюсь к середине дня получить от вас, генерал, доклад — или «Пушки у нас», или хотя бы «Пушки уничтожены».
Ну вот, и «сапоги» наши теперь при деле, и пограничные вешки в межгенеральских отношениях вроде как расставлены…
— Теперь с тобой, Филипп Денисыч… Выводи в город оперативников, всех, что есть — двойками. Старшими двоек назначай своих «девятичей», все прочие — «первачи», «двоечники», «пятачки», «шестерки» — переходят к ним в подчинение. Налаживай разведку местности и систему оповещения, активируй все агентурные сети. Через пару часов жду тебя с предварительным докладом: что вообще творится в городе, в самом первом приближении. А к вечеру я хочу знать точно: где сосредоточены их основные силы и сколько их. Ну, упыри-то, потеряв Лубянку, наверняка схоронились до темноты в Подземном городе; туда пока не суйтесь — слишком опасно…
— «Слишком опасно»? — ухмыльнулся головорез. — Ну, если такое звучит ИЗ ТВОИХ УСТ, Всеволод Владимирыч — туда точно лезть не стОит!
— Угу. Да, и вот еще, Филипп Денисыч. Когда ваши среди московского люда будут тереться — подкидывайте тому люду аккуратненько одну простую мыслишку: да, мы — которые тут, на Знаменке, — может, и не сахар, но из всех силовиков мы — самые человекообразные… и даже — единственные человекобразные. Тем более, что это чистая правда… Ну всё — вперед, за работу! А вас, коллега, — обратился он к шефу «первачей» Тургеневу, — я попрошу остаться.
Полюбовавшись с полминуты из окошка на бодрую и деловитую суету во дворе Знаменки (всё-таки четкий и внятный приказ творит с людьми чудеса — ну, если это, конечно, не приказ вот прямо сейчас лезть под кинжальный огонь противника…), Вологдин хмуро поинтересовался:
— Я хочу знать, Иван Андреевич, — как вы это провернули? На правах не начальника, а коллеги.
— Простите?..
— Послушайте: голубиная почта находится в ведении вашей, Первой, службы. К утру стало ясно, что при таком командовании вы тут все — покойники. На Годунова надежды никакой: будь он жив — за эти полсуток уж как-нибудь, да обозначился бы. И тогда вы сфабриковали депешу, якобы передающую командование мне — терять-то, похоже, нечего… Да, на всякий случай: я считаю, что в сложившихся обстоятельствах это было правильное решение… не говоря уж о том, что лично мне оно спасло жизнь. Но сейчас меня просто интересует: чья это была идея — ваша?