«Небольшое грязное селение верстах в 12-ти от озера, прилепившееся между двумя монастырями на левом берегу Волхова и замечаемое лишь, когда к нему подъедешь, – вот что ныне представляет Ладога, когда-то составлявшая конечный пункт плавания варягов, известный торговый этап средневековой Ганзы и пограничную твердыню Новгорода. Но вместе с тем перед разочарованным взором нашим обрисовывается на берегу и другая картина: рядом с убогим селением гордо выдвигаются во всей своей величавой красе векового запустения остатки каменных развалин древней Рюриковой крепости (XII век). Пять многоэтажных башен с зияющими в них бойницами соединены остатками кое-где уцелевших стен и окружают приютившуюся среди них древнюю церковь св. Георгия и вместе с нею сразу переносят нас в далекие времена седой старины, в эпоху „Господина Великого Новгорода“.
С особым чувством вступаем мы на эти освященные древностью места, и даже самое убожество современной панорамы селения несколько смягчается под приливом новых впечатлений».
Близкое знакомство с крепостью, судя по описанию Н. М. Девель, вызывает не только благоговение перед памятником седой старины, но и опасение за его дальнейшее существование:
«Очертания городища вполне совпадают с контуром мыса, занятого постройкой, почему и сама крепость получила своеобразную форму растянутого треугольника или гигантского утюга, обращенного острым концом вниз по течению Волхова. Кругом этого мыса возведены пять башен, из коих три круглые и расположены по углам (Стрелочная, Раскатная и Климентовская), а остальные две, четырехугольные, находятся на середине боковых фасов (Тайничная и Воротная).
<…>
Искренно сочувствуя археологическому обществу, исследовавшему старую каменную твердыню, нельзя не выразить сожаления, что оно не позаботилось о ее починке, реставрации, не заботится об этом и теперь. Грустно смотреть, как при малейшем толчке от шагов посетителя отдельные валуны отцепляются от массивов стен и грузно падают к их подножью; также понемногу разрушаются и своды внутренних лестниц и проходов Раскатной, Климентовской башен. Оставленная на произвол судьбы, бывшая каменная твердыня через несколько десятилетий, пожалуй, совсем распадется, оставив по себе лишь смутную память в потомстве».
Никольская церковь в Лаврово. Санкт-Петербургская губерния. 1909 г.
Вид на реку Назия от канала императора Петра I. Деревня Нижняя Назия. Санкт-Петербургская губерния. 1909 г.
Вход из западной галереи в Троицкий собор в Ипатьевском монастыре. Кострома. 1910 г.
Грамота, пожалованная жителям села Коробово императором Николаем I. Костромская губерния. 1911 г.
Практически в одно время с Прокудиным-Горским в Старой Ладоге побывал краевед и литератор А. Г. Слёзскинский. Узнав о приезде столь просвещенного гостя, настоятель Николаевского монастыря игумен Арсений поселил его в своем доме и рассказал много интересного о монастырской жизни. Среди прочего всплывают в разговоре и малоизвестные подробности:
«– Приютить странников не имеете обыкновения?
– Нет. Во-первых, средств мало, а, во-вторых, я смотрю на них по-нынешнему. Много ли их от нужды-то ходит, все больше по своей вине, по лености, праздности; поощрять тунеядство и грех, и бесполезно для самих странников.
„Ну, монах“, – подумал я и вопросительно смотрел на игумена, как бы желая сильнее запечатлеть его личность. Он продолжал:
– Помилуйте, надо своих накормить. Ведь у меня 20 монахов, да более 15 проживающих на испытании и по паспортам. Доход же один, как я говорил: одна петербургская часовня на Забалканском.
– А земля?
– Доход от земли? Вот сказали. Вы спросите, сколько у нас ее и какая она. Монастырских угодий 500 десятин. Пользуемся только 100 десятинами. Часть отдаем в аренду за 70 рублей, а 30 десятин обрабатываем сами, но обработка обходится недешево, потому что цены здесь на рабочие руки высоки.
– А лес есть?
– Как не быть, – улыбнулся настоятель, – лесу – до 200 десятин. В одной даче растет только кустарник, строевой вырубил под гребенку мой предместник Герман. В другой даче действительно есть дровяной лесок, но дача далеко, вывозка дороже стоимости материала, так и не возим своих дров, а покупаем на стороне. Это будет без хлопот и дешевле.
– А церковные доходы?