Сергей Минутин
Российское казачество. Его историческая роль в развитии местного самоуправления и государственного строительства
СЛАВА КАЗАЧЕСТВУ РОССИИ!
Введение
Казачество сегодня на государственном уровне рассматривается, в основном, как общественное движение. Вместе с тем, ни одному общественному движению не посвящено столько нормативно-правовых документов, как казачеству: Указы Президента Российской Федерации, Постановления Правительства, Законы и Постановления Государственной Думы, Решения субъектов РФ. Следовательно, государственная власть постоянно держит руку на «пульсе» Российских казаков. И это не случайно.
Особенностью казачьей жизни всегда было казачье самоуправление, которое строилось свободными хозяевами-станичниками снизу доверху – от станичных общин до сборов и далее до войсковых Кругов. Самоуправляясь и утверждаясь, они постепенно пришли к мощной общности вооружённых воинов, отстаивающих свою независимость. А это, в свою очередь, не что иное, как патриотизм народа, его любовь к своей Родине, т. е. то, без чего ни одно государство обойтись не может.
С принятием закона РФ № 171 «О местном самоуправлении» интерес к истории казачества возрос многократно, так как перспективы развития местного самоуправления зависят, прежде всего, от решения задачи создания правовой, экономической и социальной базы. В некотором смысле, казаки, вновь являются первопроходцами. Причём, казачество, в рамках государственной политики, легитимно, опираясь на законодательство Российской Федерации, проходит сразу два пути:
1. Путь Государственного самоуправления в рамках закона «О государственной службе Российского казачества», делегировавшего казачеству часть полномочий в области Государственной службы и открывшим возможности по управлению определённой территорией, фактически признав казачье самоуправление как одну из форм власти в рамках конституционного строя;
2. Путь бытового самоуправления, в виде самоуправляемых общественных организаций, артелей, предприятий и т. п.
Опыт казачества может быть чрезвычайно интересным для развития системы местного самоуправления любого российского региона, города, посёлка, деревни, а через него и для развития всего государства.
Об этом эта книга.
Глава первая. Изменение мировоззрения
Волгарь Иван Калеганов и дончанин Харлампий Ермаков
Казак – вольный человек. Как всякий вольный человек он служит государству, если оно правильно понимает его волю и не ущемляет её. Но на беду казака в государстве есть и другие сословия, которые хотят не столько воли, сколько власти над остальными. И когда в государстве начинается борьба за власть, возникает хаос, казак начинает присматриваться, а кто же лучше из тех, кто собирается властвовать.
Казаку власть не нужна, ему нужна воля. Воля чтобы сохранять свою высочайшую духовность, крепость веры, свой моральный устав, уникальную культуру и милые сердцу традиции.
Казачья проблема в том, что от любой власти казак в стороне держится, не считает себя должником её. Поэтому любая власть, не только российская, то проявляет милость к казаку, если ей сила его нужна, то наоборот. А вот когда во власти согласья нет, и начинает межвластье, тогда совсем худо казаку приходится.
У казака своя власть, свой уклад и он готов служить государству, которое готово и его, казака, защитить в случае необходимости. У Михаила Шолохова есть прекрасный эпизод, объясняющий поведение казака: «Брешешь! … Я тебе говорю, казаки от казаков ведутся, а затем добавил с обидой: ишь, поганка, захотел в мужики переделать». Но, чем бы эти страсти и обиды не заканчивались для казаков, история всегда всё расставит по своим правильным местам. Всегда найдутся люди, для которых подвиг казака, жизнь казака станет путеводной звездой по жизни, смыслом её. Будь то Алёна Арзамасская для девушки или Григорий Мелихов для паренька. Об одном из таких пареньков, жизнь которого изменила книга М.А. Шолохова «Тихий Дон» я и веду своё повествование.
Иван Александрович Калеганов известен всем без исключения казакам на нижегородской земле и многим на донской. Более яркого проводника казачьих идей, страстного и яростного подвижника возрождения казачества с середины ХХ века и до самого его конца, пожалуй, не были во всей России.