Однако механизм уже был запущен.
Военная операция была начата решительно, но без всякой подготовки. От руководителей силовых ведомств не поступало четких команд. Спецподразделения доставлялись по воздуху в Чечню в отрыве от техники, подкреплений и тылового обеспечения и оказались блокированными. В Грозном же в это время захватывались здания силовых ведомств, происходило разоружение и переход на сторону Д.Дудаева личного состава МВД ЧИР. Вступать в силовое единоборство с национальной гвардией и другими видами ополчения сторонников Д.Дудаева было со всей очевидностью бессмысленно, российские регулярные силы не стали средством политического сдерживания.
Что касается московской политической ситуации, то здесь важно отношение к операции ряда ключевых официальных лиц - как на стадии ее оперативной разработки и осуществления, так и при последующей ее оценке.
С самого начала резко отрицательно к операции отнеслись два влиятельных представителя силовых структур: находившийся тогда в должности министра внутренних дел СССР В.П.Баранников и занимавший должность председателя КГБ РСФСР В.Иваненко. Баранников не скрывал, что не будет участвовать в реализации чрезвычайного положения, и это было воспринято как косвенное выражение общей позиции политического руководства СССР. Иваненко открыто выступил на совещании у вице-президента А.В.Руцкого с предупреждением о возможных крайне тяжелых последствиях принятого решения. (9 ноября Президиум Верховного Совета РСФСР примет постановление с резким осуждением бездействия Баранникова и тогдашнего руководителя союзного КГБ В.В.Бакатина и с предложением президенту РСФСР дать этому свою оценку.)
В поддержку Указа ? 178 и позиции А.В.Руцкого на совещании у вице-президента РСФСР 7 ноября выступили, согласно тексту протокола этого совещания, заместитель министра обороны СССР и председатель Госкомитета РСФСР по оборонным вопросам П.С.Грачев, министр внутренних дел РСФСР А.Дунаев, а также генеральный прокурор РСФСР В.Г.Степанков.
Заслуживает внимания шифротелеграмма ? 12366, направленная 9 ноября министру внутренних дел РСФСР А.Дунаеву министром внутренних дел Республики Северная Осетия Г.Кантемировым. Кантемиров жалуется вышестоящему начальнику на неисполнение указа теми представителями силовых структур, которые считают себя подчиненными министру внутренних дел СССР, а также на то, что "ингушами <...> устроены заграждения из железобетонных блоков".
Настоящий политический бой вокруг указа развернулся на заседании Верховного Совета РСФСР 11 ноября. На нем в поддержку указа и его скорейшего выполнения выступили А.В.Руцкой, В.Г.Степанков и Р.И.Хасбулатов. Решительно поддержал указ, фактически признавая за собой существенную долю ответственности за его появление, С.М.Шахрай. Однако, вероятно, достаточно неожиданно для сторонников указа представители разных депутатских фракций (по разным причинам) активно выступили с единой позицией необходимости немедленной отмены его действия. Указ был отменен, а в постановление Верховного Совета был включен пункт о необходимости парламентского расследования всего комплекса связанных с ним обстоятельств. Этот пункт, как и следовало ожидать, реализован не был.
* * *
С начала 1992 г. ситуация довольно резко изменилась.
Советского Союза больше нет, вслед за государствами Балтии мир признал еще 12 новых независимых государств, возникших на территории бывшего СССР. Статус "великой державы" перешел к Российской Федерации. После ГКЧП коммунистическая партия была почти запрещена. Внимание людей переключено c политики и ее интригующих сюжетов на гайдаровские экономические реформы. Общая политическая ситуация на постсоветском пространстве развивается по инерции, рухнувшая система управления реально не контролируется никем.
В Москве явно не до Чечни. Российский федеральный центр принимает достаточно двусмысленную позицию Д.Дудаева, который сочетает антироссийскую риторику с отсутствием реальных шагов на международной арене в сторону политической независимости, заявлениями о неприятии распада Советского Союза и о преданности идее единого советского государства. Фактически Д.Дудаев хотел извлечь максимум выгоды из неопределенности ситуации, а Москва этому способствовала, не желая принимать какие-либо серьезные политические решения в и так очень не простой для себя ситуации. Решение чеченской проблемы было отодвинуто на второй план и отложено на будущее.
Москва больше не оспаривала полномочия Д.Дудаева как президента Чеченской Республики. Так же признаются de facto другие должностные лица и институты власти, контролирующие ситуацию в пределах заявленных ими границ ЧР, не звучит возражений против законов, принимаемых начавшим свою работу в ноябре 1991 г. парламентом ЧР. За республикой признано право жить так, как этого хочет ее руководство2.
В близких к российским официальным кругам средствах массовой информации вопрос о четком установлении статуса Чечни обходился, при этом Чечня определялась как часть России, но на несколько особом положении. Впрочем, этой республике уделялось гораздо меньше внимания, чем, скажем, Татарстану, а в официальных выступлениях и заявлениях на высшем уровне она вовсе перестала упоминаться.
Само собой разумеется, что Д.Дудаев отказался от какого бы то ни было участия в Федеративном договоре Российской Федерации, призванном стать первым крупным внутриполитическим плодом деятельности аппарата российского президента.
В это время группа оппозиционных Д.Дудаеву лиц заявляет о создании Оргкомитета по восстановлению конституционной законности в ЧР, в который, в частности, вошел У. Автурханов. Однако в то время подобные действия никакого серьезного значения еще иметь не могли.
С осени 1991 г. началось массовое "исчезновение" оружия со складов дислоцированных в Чечне воинских частей. По одной из сводок ТАСС отслеживается такой "сценарий": вначале оружие похищают "неизвестные лица", а затем выясняется, что его взяли под контроль представители чеченского (дудаевского) правительства.
По словам маршала Е.И.Шапошникова, занимавшего до мая 1992 г. пост министра обороны РСФСР, в конце февраля 1992 г. Д.Дудаев предложил ему следующий вариант раздела военного имущества: половина вывозится из Чечни, а половина остается там. Шапошников на это предложение ответил отказом3.
В мае в Москве было принято решение официально оформить потерю контроля по крайней мере над частью пропавшего вооружения, и только что ставший руководителем образованных российских Вооруженных Сил П.С.Грачев в шифрограмме от 28 мая 1992 г. зафиксировал передачу Чеченской Республике боевой техники, вооружения, имущества и запасов материальных средств.
---------------------------------------------------------------------------Командующему войсками СКВО (лично) На ? 3/495ш от 0.05 92 г. Разрешаю передать Чеченской Республике из наличия 173 гв. ОУЦ4 боевую технику, вооружение, имущество и запасы материальных средств в размерах: - боевую технику и вооружение - 50% - боеприпасы - 2 бк. - инженерные боеприпасы 1-2% Автомобильную, специальную технику, имущество и запасы материальных средств реализовать по остаточной стоимости на месте. 28.05.92 г. 316/1/0308ш П.Грачев.
Однако в реальности никакого раздела военного имущества поровну не осуществлялось. Попытки его вывоза с территории Чечни блокировались. Приведем цифры. ОСНОВНОЕ ВООРУЖЕНИЕ И ВОЕННАЯ ТЕХНИКА, ПЕРЕДАННЫЕ И ЗАХВАЧЕННЫЕ НА ТЕРРИТОРИИ ЧЕЧЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ, ПО СОСТОЯНИЮ НА 10.08.925
Наименование
Всего имелось на территории Чечни на 01.01.92
Осталось на территории Чечни
ПУ РК СВ (пусковые установки ракетных комплексов сухопутных войск)
4
2
Самолеты учебно-тренировочные (Л-39, Л-29)
260
260
Танки
42
42
БМП
34
34
БТР
14
14
МТ-ЛБ (малые тягачи легкобронированные)
44
44
Автомобили
1063
942
Артсистемы
139
139
Противотанковые средства
101
89
ЗРК ПВО СВ (зенитно-ракетные комплексы противовоздушной обороны сухопутных войск)