Матушка Макария (1987-1988): «Кто Божий, тот антихриста не увидит. Многим будет открыто, куда поехать, куда пойти. Господь Своих знает как спрятать, никто не найдет»28.
Е.Н.Трубецкой (1913): «Уже за много лет до написания «Трех разговоров» Соловьев предсказывал грядущее перед концом мира возрождение мистики и мистицизма в царстве антихриста. В беседах с друзьями уже в начале девятидесятых годов он неоднократно высказывал мысль, впоследствии выраженную в «Трех разговорах» (Собр. соч., т. 8, стр. 565), что организация антихристова царства будет делом братства франмасонов, которое уже в наше время ставит себе основною целью борьбу против Христа и христианства. В ответ на возражение друзей, что современные франмасоны не годятся в предтечи антихристу вследствие своего крайнего и поверхностного рационализма, Соловьев приводил известный текст Апокалипсиса, о звере, выходящем из моря. — «И видел я. что одна из голов его как бы смертельно была ранена, но эта смертельная рана исцелела. И дивилась вся земля, следя за зверем; и поклонились дракону, который дал власть зверю» (13, 3). По его толкованию «рана» означает изъян в умственном кругозоре современных отрицателей Христа, их органическую неспособность понять что-либо таинственное, мистическое. В наши дни «тайна беззакония» не может совершиться, как раз благодаря этому непониманию тайны: дело антихриста парализовано именно тем, что миросозерцание его последователей — одна сплошная рана, дыра в голове. Но в конце веков эта рана исцелится; облеченный мистической силою антихрист будет магически действовать на человечество, и тогда только поклонится ему вся земля, плененная и околдованная его сверхъестественными чарами. В изображении той «пустой дыры», которая в «Трех разговорах» олицетворяет миросозерцание Толстого, чувствуется та же апокалипсическая «рана». И необходимость грядущего ее исцеления становится вполне понятною.
<...> Так же понятен и необходим переход от современной безгосудар-ственности толстовского учения к последующему империализму царства антихриста.
В различные времена государство имеет неодинаковое значение для дела Христова: поэтому оно не может иметь одинаковую ценность и для антихриста. В настоящее время, как мы видели, существование смешанной государственной среды в глазах Соловьева оправдывается незрелостью человечества, неготовностью его к Царствию Божию: оно должно существовать до дня жатвы Господней, когда наступит время для окончательного отделения пшеницы от плевел. Сдерживая внешние проявления зла, препятствуя аду овладеть вселенной, государство тем самым в настоящий переходный момент так или иначе служит делу Христову: при этих условиях естественно, что современное явление царства антихриста должно характеризоваться направлением антигосударственным, анархическим. В наши дни самым действительным оружием в руках врагов Христовых является та проповедь «непротивления», которая восстает против принудительного порядка государства, против войны и всяких вообще внешних мер насильственного обуздания «единственно для того, чтобы как-нибудь зла пальцем не тронуть» (Собр. соч. т. 8, стр. 484).
В «Повести об антихристе» изображается иная эпоха, когда человечество уже вполне созреет для окончательного выбора между добром и злом. В этой заключительной борьбе как добро, так и зло должны явиться в заключительной и совершенной своей форме. Но при этих условиях должны отпасть, как ненужные, всякие насильственные способы обуздания, все те сдержки, которые извне ограничивают зло, препятствуя его полному обнаружению. В конце веков Добро должно противопоставить злу не внешнюю границу, а ту благодатную, сверхъестественную силу, которая преодолевает его изнутри, в самом корне. Такая полная победа над злом означает не только совершенное торжество правды, но и окончательное упразднение смерти. Ясно, что государство, которое само борется против зла смертоносным оружием, для этой цели непригодно. Поэтому в заключительной стадии мирового процесса оно становится ненужным для добра. Тут борьбу со злом ведет уже непосредственно та духовная сила, которая воскрешает мертвых.