На стук, слегка покачиваясь, вышел молодой мужчина лет тридцати пяти и, даже не дослушав вопрос, заявил, что есть здесь две пещеры: одну давно завалило, а в другой еще лет пятнадцать назад он барсуков гонял, когда охотился. Там ход вниз шел, ступенями, развилки были.
Новый знакомый принялся объяснять путь, как водится у деревенских жителей, вполне доходчиво, впрочем, через минуту сам осознал, что запутался, и, сунув босые ноги в шлепанцы, вызвался проводить.
Решение это оказалось весьма мудрым, ибо "ведущая через луг" "тропа" в реальности оказалась пунктирной линией, образованной слегка примятой ногами максимум двух-трех прошедших здесь человек травой, самостоятельно мы наверняка бы ее не опознали. Однако это была лишь первая неожиданность: преодолев по "тропе" луг, наш проводник не стал сворачивать ни направо, ни налево, а взял курс на растущий по краю коренного берега кустарник. "Неужели придется сквозь кусты по склону ломиться?!" — пронеслось у меня в голове — "тяжелый путь предстоит…" Как потом выяснилось, такие же мысли одолевали и Каминского. На основании как долгих объяснений охотника, так и отсутствия информации о пещере у местных жителей следовал единственно возможный вывод: искомая пещера находится минимум в пяти километрах от села, так что следовало настраиваться на достаточно утомительную дорогу…
Между тем практически в тот момент, когда мы одновременно предавались размышлениям о предстоящем пути и подсчитывали имеющийся в запасе резерв времени, охотник остановился на кромке берега и сообщил, что пришли.
От изумления мы на несколько минут потеряли дар речи и стояли разинув рты и тараща глаза: высоко над рекой над почти отвесным обрывом виды во все стороны открывались восхитительные. В трехстах метрах позади виднелись крыши крайних сельских домов, в полукилометре ниже сквозь ветки угадывалась пристань и дорога (по ней мы поднимались утром), а почти прямо под ногами, на фоне известняковых скальных выходов, хорошо выделялся ведущий в таинственное подземелье черный лаз… И был он вовсе не узким — на четвереньках можно свободно войти… Как всегда, в подобных случаях в сознании всплыли слова А.С. Пушкина: "Мы ленивы и нелюбопытны"…
Впрочем, к спелеологам это изречение отношения не имеет, и, горячо поблагодарив проводника, мы поторопились заползти в полость и заняться ее обследованием.
Размеры пещеры неизбалованных (пока!) многокилометровыми спелеосистемами исследователей среднерусского карста не разочаровали: за преодолеваемой "на четырех точках" входной щелью открылся относительно просторный коридор — горизонтальная галерея. Довольно широкая и высокая — идти можно в полный рост, не пригибаясь, — через несколько метров она заканчивается Т-образной развилкой. Стало понятно, что пещера образовалась на пересечении двух размытых (раскарстованных) трещин, рвущих слагающие берег породы в почти перпендикулярных направлениях. Та, в одном конце которой и открылся (в результате эрозии склона) пустивший нас под землю лаз, уходит от берега точно к расположенной в полусотне метров воронке просасывания. Вторая (трещина отпора) тянется параллельно обрыву на несколько сотен метров, ее помогала проследить цепочка воронок. Впрочем, пытаться "продлить" пещеру вверх или в стороны было делом бесперспективным — поноры в ямах имелись, но узкие и сплошь замытые глиной. Другое дело, вниз: хотя мы и не слишком полагались на рассказ охотника (местные жители о любой пещере всегда говорят, что та "раньше была длиннее"), второй этаж под нами явно имелся — на это указывали многочисленные дыры на дне ходов, проникнуть в которые сразу не получилось…
Все же следующей зимой неугомонный первооткрыватель Каминский вместе с Сергеем Качаном, предприняв новую экспедицию, расчистили сразу два хода на нижний ярус, удлинив полость почти в два раза. Возможно, это еще не предел. Названная нашим первым проводником цифра — он утверждал, что, "гоняя барсуков", полностью размотал сорокаметровый шпагат, — выглядит скорее скромной, чем фантастической, и не сильно превышает установленные нами на сегодняшний день размеры пещеры. Да и описал Сергей К. типичную карстовую полость ("ступенями уходящий вниз ход") совершенно правильно. Все это заставляет серьезно отнестись к его утверждению о том, что пещера имеет, по крайней мере, три этажа, тем более, что кое-где на нижнем ярусе различаются подозрительные замытые глиной осыпи…
Но главная изюминка "барсучьей" пещеры — не размеры, и здесь придется вернуться немного назад, к моменту, когда мы впервые проникли в нее.