Приказом Наркомата просвещения закрыли все юридические факультеты. Приказ вошел в историю. «В бесправной стране права знать не нужно», — горько констатировал профессор-историк Юрий Владимирович Готье, запечатлевший в своем дневнике революционную эпоху.
Может быть, прав француз Гюстав Флобер, заметивший, что «в каждом революционере прячется жандарм»?
Нарком внутренних дел Советской России Григорий Иванович Петровский разослал всем местным органам власти циркулярную телеграмму:
«Применение массового террора по отношению к буржуазии является пока словами. Надо покончить с расхлябанностью и разгильдяйством. Надо всему этому положить конец. Предписываем всем Советам немедленно произвести арест правых эсеров, представителей крупной буржуазии, офицерства и держать их в качестве заложников».
«Массовый террор» — это не фигура речи, а указание.
Когда начались повальные аресты и хватали известных и уважаемых ученых и общественных деятелей, нашлись уважаемые и еще не запуганные люди, воззвавшие к Ленину: прекратите произвол! Известная актриса Мария Федоровна Андреева, много сделавшая для большевиков, жена Максима Горького, ходатайствовала об освобождении заведомо невиновных. Ленин откровенно ей объяснил: «Нельзя не арестовывать, для предупреждения заговоров, всей кадетской и околокадетской публики… Преступно не арестовывать ее».
Арестовали председателя Всероссийского союза журналистов Михаила Андреевича Осоргина. Следователь задал ему обычный в те годы вопрос:
— Как вы относитесь к советской власти?
— С удивлением, — признался Осоргин, — буря выродилась в привычный полицейский быт.
Жестокость, ничем не сдерживаемая, широко распространилась в аппарате госбезопасности. Беспощадность оправдывалась и поощрялась с самого верха. За либерализм могли сурово наказать, за излишнее рвение — слегка пожурить.
Главный редактор «Правды» и будущий член политбюро Николай Иванович Бухарин, считавшийся самым либеральным из большевистских руководителей, писал: «Пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является, как ни парадоксально это звучит, методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи».
В определенном смысле Николай Иванович оказался прав. Беззаконие, массовый террор, ужасы Гражданской войны — вот через какие испытания прошли советские люди. Тотальное насилие не могло не сказаться на психике и представлениях о жизни.
Почему Владимир Ильич Ленин, русский интеллигент из просвещенной дворянской семьи, воспитанный на классической литературе, считал возможным сажать и расстреливать людей без суда и следствия? Он же сам прошел через тюрьму и ссылку! Но это не воспитало в нем чувствительности к ущемлению прав человека.
Ленинская попытка построить коммунизм за несколько месяцев разрушила экономику и привела Россию к голоду. Обычно провалившееся правительство уходит, уступая место более умелым соперникам. Большевики нашли другой вариант: изобретали все новых врагов, на которых перекладывали вину за собственные неудачи.
Ленин придумал себе оправдание: лишь построение коммунизма приведет к торжеству справедливости и сделает весь народ счастливым. Какое значение имеет жизнь отдельных людей, когда сражаемся за всеобщее благо! Сомнений в собственной правоте не допускал. Власть была в его руках, и это единственное, что имело значение.
В штаб к Духонину
В областном театре Могилева до сих пор существует царская ложа, потому что именно в этом городе в Первую мировую войну находилась Ставка Верховного главнокомандования. В 1915 году император Николай II принял на себя звание главковерха и из Могилева почти не выбирался. Спектаклей император здесь не смотрел, постоянной труппы в театре не было, а гастролеры его не интересовали. Здесь императору показывали свежую военную кинохронику — вести с фронтов.
И сохранилось здание, в котором в 1917 году находилась служба дежурного генерала. Здесь император, уже отрекшись от престола, прощался со своими генералами, и многие из них плакали… А осенью того же революционного года хозяином стал генерал-лейтенант Николай Николаевич Духонин, начальник штаба Ставки Верховного главнокомандования. После того как большевики разогнали Временное правительство и взяли власть, он по уставу принял на себя обязанности главковерха.