И вот она, главная ложь Володарского, подхваченная двумя выше упоминавшимися ораторами: «Генерал Эйзенхауэр в своих воспоминаниях пишет, как он увидел под Потсдамом огромное поле, устланное трупами русских солдат. Выполняя приказ Жукова, они штурмовали город в лоб под кинжальным огнем немцев. Вид этого поля поразил Эйзенхауэра. Ему стало не по себе, и он спросил Жукова: «На черта вам сдался этот Потсдам?» О, тут уже указан источник: воспоминания Эйзенхауэра. Но как они озаглавлены? Секрет. Почему дан пересказ, а не цитата? Тайна той же торговой фирмы. На какой это странице? Неизвестно… Но вот я держу в руках эти воспоминания ― «Крестовый поход в Европу», 526 страниц. И там ничего подобного нет. А есть, например, такое: «Маршал Жуков в силу его особого положения в Красной Армии как ответственный руководитель в крупных сражениях за несколько лет войны получил больший опыт, чем любой другой военный нашего времени. Его обычно направляли на тот участок фронта, который в данный момент был решающим. Это опытный солдат» (с.521). Еще Эйзенхауэр говорил: «Я восхищен полководческим дарованием Жукова и его человеческими качествами. Когда я был Главнокомандующим союзными войсками в Европе, все мы, буквально затаив дыхание, следили за победным маршем советских войск под командованием Жукова на Берлин. Мы знали, что Жуков шутить не любит, и если уж он поставил цель сокрушить цитадель фашизма в самом сердце Германии, то непременно добьется своего» (Цит. по кн. генерала армии М.А. Гареева. Маршал Жуков. Москва ― Уфа, 1996. С. 215). При этом Эйзенхауэр, естественно, помалкивал о своих честолюбивых мечтах тех дней…
Но вернемся к словам сценариста. Может, он напутал: не читал он это в воспоминаниях Эйзенхауэра, а тот лично рассказал ему перед смертью в 1969 году о разговоре с Жуковым? Очень маловероятно. Дело в том, что генерал не мог спросить «На черта вам Потсдам?!», ибо он-то в отличие от сценариста прекрасно знал, что именно в этом районе западнее Берлина соединились войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, завершив окружение огромной берлинской группировки.
Потсдам взяли 27 апреля. Поскольку там, как уверяет Володарский, еще лежало множество убитых, то выходит, что маршал и генерал встретились на поле боя если не в тот день, то вскоре. Но неужели вы не знаете, несчастная жертва советской цензуры, что ведь война еще продолжалась, шли ожесточенные бои, командующим было не до встреч с иностранцами, и Жуков скорее всего находился в войсках или в штабе своего 1-го Белорусского, который располагался в Вен- деншлоссе, а Эйзенхауэр ― в своей Ставке во Франкфурте- на-Майне за сотни километров от Жукова и Потсдама.
Если хоть на грош поверить Володарскому о встрече в Потсдаме, то можно подумать, что она имела место там во время конференции руководителей держав-победительниц, проходившей с 17 июля по 2 августа. Что ж, так и валялись тела убитых 2–3 летних месяца, отравляя трупным смрадом город, в котором шла столь высокая конференция, и всю округу? Чушь, разумеется.
А на самом деле, Жуков и Эйзенхауэр впервые встретились в самом начале июня и не в Потсдаме, а в штабе 1-го Белорусского в Венденшлоссе. «Встретились мы по-солдатски, можно сказать, дружески,― вспоминал маршал, ― Эйзенхауэр, взяв меня за руки, долго разглядывал, а потом сказал:
— Вот вы какой!» (Воспоминания и размышления. 11-е изд. Т. 3. С. 316).
Ничего подобного! ― визжат Володарские правдюки. Как сами слышали: «Зачем вы за Потсдам столько людей положили?»― спросил Эйзенхауэр. В ответ Жуков улыбнулся и сказал (я запомнил точно, уверяет Володарский): «Ничего, русские бабы еще нарожают». Да зачем же запоминать, когда можно указать страницу? Увы…
Сделаем страшное допущение: советских солдат действительно гнали на минные поля и под их ногами взрывались противотанковые мины. Но ведь надо же быть дважды болваном и трижды подонком, чтобы еще и рассказать об этом иностранному генералу с «победной улыбкой». Да, вот эти трое, желая угодить начальству, пожалуй, послали бы солдат на минное поле и рассказали бы об этом первому встречному иностранцу.
У маршала Жукова осталось три дочери: Элла, Эра и Мария. Милые, как вы можете терпеть такую клевету на своего великого отца? Вместо того, чтобы участвовать в мероприятиях вроде несуразной передачи Якубовича о Жукове, или повторять выдумки о том, что Сталин-де хотел принимать Парад Победы, или, наконец, рассказывать, какую драгоценную брошь («Она принадлежала Натали Пушкиной!») подарила вашей маме Лидия Русланова (Эллы и Эры. ― Ред.), потом угодившая с мужем-генералом в лагерь за хапужничество в Германии, ― вместо этого встаньте на защиту отца. Если нужны средства, то их можно собрать через «Завтра» по подписке читателей. Вон же ленинградец М.Г. Штейн, автор книги «Ульяновы и Ленины» (Л-д, 1997), подал в суд на газету и на автора, оклеветавших Ленина, и выиграл процесс. АЛенин ему никакой не родственник.