4-й уровень проблем: региональный. В наибольшей мере привлекают внимание политиков и исследователей различных специальностей конфликтные ситуации на Северном Кавказе («межнациональные конфликты»), а точнее — формы их проявления, при этом без внимания остаются реальные причины их возникновения [30; 41].
Наряду с социально-экономическими факторами современную ситуацию на Северном Кавказе определяют и культурные особенности этого многонационального региона. Решающее значение для понимания региональных проблем имеет этническая история Северного Кавказа последних столетий. В это время здесь сложились две большие группы народов, различающихся между собой по всем параметрам политического, социального и экономического обустройства своих обществ. Первая группа — это местные, издавна живущие на Северном Кавказе народы. При известном сходстве культурных общекавказских традиций группа не представляет этнического единства. Скорее наоборот — являет собой пеструю мозаику народов, говорящих на многих языках. Другую группу составляют славянские народы, основной массив которых сложился к концу XIX в. Начало этому процессу положило Донское казачество, затем было создано Кубанское казачье войско, и последними по времени стали терские казаки. Вокруг этих военизированных образований группировалось русское и украинское население, которое и в социальном, и в экономическом плане было достаточно неодинаковым [30].
Политические границы на Северном Кавказе во многом были определены этническими. Этим же обстоятельством были определены и современные административные границы. Довольно часто административные границы совпадают с хозяйственными. В такой группировке населения уже были заложены трудноразрешимые проблемы. Первая — уровень этнической консолидации северокавказских народов. Объединительными системами для них служат язык, совместное расселение и родственные связи. Ни политических, ни экономических, как первопричины первых, связей на Северном Кавказе нет. Также преждевременно говорить о здешних народах как о сформировавшихся нациях. Превалируют регионально-клановые связи и в «межнациональных» контактах. Государственности как формы объединения социумов северокавказские народы не знали [30].
Совершенно иную политическую структуру представляло казачество. Помимо того, что оно вместе с другими русскими было составной частью государства, казачество внутри этой государственности было социально более организовано, чем жители неказачьих поселений. Казачья структура была идеальной формой российской пограничной (т.е. внутригосударственной) охраны против горцев. Она создавала соотношение сил на границе в пользу государства и обеспечивала условия, например, в той же воинственной Чечне, для экономического и социального переустройства северокавказского общества без резких колебаний политической конъюнктуры. В период становления Советской власти и после ее упрочения в состав автономных республик Северного Кавказа были включены и районы с преимущественно русским населением. Значительная часть здешнего русского населения принадлежала к казачьему сословию и после революции была в положении если не врагов народа, то «полуврагов». Видимое «межнациональное» благополучие сохранялось до обострения общего социально-экономического положения в стране: как только ситуация начала меняться в худшую сторону, северокавказский регион первый «высказал несогласие» в самой экстремальной форме [30].
В 1989-1991 годы республиканские границы, вопреки надеждам политиков и к восторгу значительной части национальной интеллигенции [30; 41], сыграли роль катализаторов социальной напряженности. Примером могут служить, помимо осетино-ингушских столкновений, противостояние армян и азербайджанцев в Карабахе (хотя те же народы живут в мире без «автономий» в восточной части Грузии). Благодаря «автономии» местный территориальный конфликт враждующих группировок перерос в межнациональную войну. Примеры можно продолжать долго. Структура Союза была построена без учета главного фактора — экономики. «Самостоятельной» в каждой северокавказской республике была и остается только помидорно-картофельная огородная экономика, основанная на ручном труде горцев. Сколько-нибудь заметное зерновое хозяйство или выращивание технических культур — удел сельскохозяйственного производства другого этноса — русского или украинского [30]. Только в редких крупных зерновых хозяйствах заметное место в производстве хлеба занимают местные северокавказские народы.