Если национальное достояние черпается из недр, а не создается людьми, власть превращается в верховного дарителя, а граждане – в благодарных, хотя и всегда недовольных получателей. Наиболее престижным, доходным и перспективным, «поистине государственным» делом становится распределение и перераспределение, а не обеспечение производства и творчества. Главной ценностью оказываются не люди, а структуры, их знаки и персонификации.
В идеологии это ведет к культу государственничества и великодержавности. Ценности общего и целого начинают превалировать над ценностями индивида и приватности, лица. Государство утверждает свой престиж отдельными показательными достижениями, идеологически значимыми экспонатами, будь то открытия в науке, изобретения, технические чудеса, достижения в искусстве или спорте, но не качеством повседневной жизни граждан и условиями их духовного, нравственного развития.
В политике это означает «естественные» ценности концентрации и персонификации власти, подавление гражданских прав и свертывание политических свобод; ограничение политической мобильности и ротации, консервацию зауженных элит, положений и статусов; зажим информации, формирование зон, закрытых для критики или даже простой объективной информации; имитацию демократических и правовых процедур, политической жизни, общественной дискуссии и прочие суррогаты свободы. Сугубо случайная причастность конкретных персонажей к экономической и особенно политической эксплуатации сырьевого достояния создает неуверенность в руководстве и элитах, стремление максимально устранить возможности открытой конкуренции и монополизировать политическое пространство. Остатки здорового консерватизма перерастают в страх перед изменениями как таковыми, в стремление подморозить, а затем и вовсе забетонировать ситуацию.
В системе управления это означает смещение ценностей в сторону администрирования как такового. В сознании чиновников и целых институтов вырабатывается ощущение собственной самодостаточности и самоценности. В этой системе представлений они не обслуживают производительную и творческую активность общества, а распределяют ограниченный ресурс. В итоге к ограниченному и перераспределяемому ресурсу, помимо квот, доходов от сырьевых продаж и т.п., начинает относиться и само право на деятельность, будь то производство, торговля, наука, творчество, изобретательство, образование и т.д. Лицензию на дело выдают, как лицензию на отстрел редкого зверя, как правило, не задаром. Естественной становится закрытость и чрезмерная централизация принятия решений. Прямое следствие – манипулирование авторитарным руководством со стороны средней и низовой бюрократии (ведомственный сепаратизм). Бюрократическое высокомерие имеет прямые организационные, экономические и социальные следствия. Избыточное административное давление в этой системе ценностей – не извращение, а естественное явление, выражение сути. Столь же органичны в этой системе массовая коррупция, бизнес на административных барьерах и пр. – явления, осуждаемые риторически, но реально не подлежащие даже моральному осуждению, не говоря о реальных мерах. Наличие компромата становится таким же достоинством кандидатов на должности, как и отсутствие собственного мнения или способность держать его при себе.
В экономике это провоцирует «голландский синдром» не только в экономическом, но и в ценностном отношении: сырьевая, ресурсная ориентация девальвирует собственное производство и инновации, в том числе как стратегические направления, как общественно значимые занятия. Нынешняя явно усиленная инновационная риторика власти выражает стремление компенсировать этот ценностный сдвиг. Однако прогрессивные стратегические высказывания зачастую оказываются в противоречии с практикой и остальным дискурсом. Это тем более опасно в свете масштабности, системности поставленных задач. Предстоит преодолеть столь же «естественные» установки такой системы координат: завышенную концентрацию собственности и сращивание бизнеса с властью, нарастающий монополизм и свертывание свободной конкуренции, терпимое отношение особо крупного, либо сращенного с властью бизнеса к административному давлению на экономику в целом, избыточно централизованную социальную нагрузку на бизнес и т. д. и т. п.
В социальной сфере это, прежде всего, ведет к росту сугубо потребительских, в том числе иждивенческих настроений. Привычка к «легкой ренте» пускает метастазы по всему социальному организму. На массовом уровне подлинным жизненным успехом начинает считаться встраивание в системы власти и перераспределения (или пристраивание к ним), а не самостоятельное дело. Соответственно распределяется социальный престиж. Рядовой чиновник ощущает себя более значимой персоной, чем продвинутый предприниматель или творческая личность. Все это ограничивает, если не свертывает активность, надежды на честную, заработанную социальную мобильность. Жизненная пассивность дополняется робким консерватизмом («не стало бы хуже»). Борьба за социальные права, вплоть до открытых выражений протеста, направляется на то, чтобы «получить», а не на требования радикально изменить условия собственной активности («дайте денег!» вместо «дайте заработать!»). Отсюда известная слабость гражданских инициатив и ценности конформизма, транслируемого из социальной сферы в политическую – и наоборот.
При этом важно иметь в виду сквозной характер этих тенденций и проблем. Изменения политического стиля на самом верху с небольшим лагом, но в точности воспроизводятся и в отношении к гражданам со стороны регуляторов, разного рода административной «обслуги», представителей контроля и надзоров, инспекторов ГИБДД или социальных работников.
Координация первоочередных шагов
Что касается первоочередных шагов, то необходимо отметить: в разных описанных нами выше сферах общественной жизни такая же разная степень готовности к старту модернизации. Однако это не значит, что можно, например, начать с экономической модернизации, отложив «на потом» политические реформы. Если сравнивать ситуацию с подготовкой к запуску космического корабля, то по всем обозначенным выше направлениям (политическая система, социальная сфера, экономика, оборона и обеспечение безопасности, внешнеполитическое позиционирование) нужно одновременно начать отсчет времени до старта.
Направления модернизации
Условия для запуска необходимых преобразований
Политическая система
Подготовка и введение в действие новой законодательной базы; выстраивание строго на этой базе правоприменительной практики
Социальная сфера
Подготовка изменений законодательной базы
Экономика
Законодательное и политическое позиционирование в экономике государства и бизнеса
Вооруженные Силы и правоохранительные органы
Продолжение идущей реформы Вооруженных Сил, реорганизация правоохранительных органов
Внешняя политика
Подготовка и принятие новой внешнеполитической доктрины России
Из таблицы 1 следует, что ничего не мешает – если на то будет проявлена политическая воля – хоть завтра (комплекс шагов №1):
• приступить к подготовке реорганизации правоохранительных органов;
• неуклонно продолжать уже идущую реформу Вооруженных Сил;
• начать подготовку проекта новой внешнеполитической доктрины России;
• признать, что политическую систему, экономику и социальную сферу необходимо реформировать.
Комплекс шагов №2 должен быть посвящен запуску реформ в политической, экономической и социальной сферах. При этом, повторяем, важно сделать это практически одновременно и взаимоувязанно из-за того, что, в частности, инвестиционный климат напрямую зависит от состояния политических институтов в стране, а состояние социальной сферы во многом определяется положением дел в экономике.
Между комплексами шагов № 1 и № 2, видимо, должен быть очень небольшой промежуток – не годы, а месяцы, которые должны быть посвящены политической подготовке к предстоящим реформам. Например, в эти месяцы формируются формальные и неформальные структуры, на которые возлагается ответственность за законодательное, организационное и кадровое обеспечение реформ, меняется информационная политика тех СМИ, которые прямо или косвенно зависят от государства. К участию в общенациональной дискуссии о содержании модернизации должны быть приглашены все зарегистрированные и незарегистрированные политические и общественные организации, что сможет стать одним из важнейших факторов политической реформы.