Затем – всевозрастающий успех, привилегии, золото, блага, роскошь, и если не упоение лаврами, то – принятие их как видимый и понятный всем атрибут признания и власти.
Затем – падение с вершины, как крайний случай. Но в любом случае, даже успешном, неизбежна нравственная и деловая деградация.
Пока тот же Бонапарт опирался на лучшие силы нации (а он первое время на них и опирался), он шел от успеха к успеху.
Потом он и его маршалы «поднялись на вершину», а путь оттуда был только вниз.
Пока они шли вверх, шла вверх и новая Франция. Когда они начали нравственно падать, упала и она. И это можно считать некой социальной аксиомой: «страну, скатившуюся в глубокий кризис, способны спасти только лучшие ее силы».
Но лучшими силами царской России были именно и только большевики, выдающимся представителем которых был уже до революции Сталин.
Коммунистически воспитанный человек, большевик, высокими порывами не живет, он живет и руководствуется высокими идеалами и идеями. Он выбирает непростой и высокий жизненный путь не во имя своего личного успеха, а во имя успеха своего дела. Не помню, кто точно, но кажется, болгарский революционер Христо Ботев прекрасно сказал: «Если проиграю, то только себя. Если выиграю – выиграет весь народ».
Того, кто мыслит и действует так, роскошь и золото не развратят – они ему просто не нужны. И роскошь его не утопит.
Это не значит, конечно, что подлинный большевик – обязательно аскет. Но он никогда не сибарит, не гедонист, видящий смысл жизни в наслаждении.
И дело – не в самоограничении.
Коммунистически воспитанному человеку – а большевики именно ими и были уже в условиях царизма – не то что совестно иметь рубашку ручной работы из тонкого голландского полотна, в то время как у миллионов нет и рубища из грубой холстины.
Большевику неинтересно иметь такую редкую «изячную» рубашку. Если к тому есть возможность, он не будет, конечно, носить грубую рубаху, а предпочтет обычную, из нормальной ткани.
И, конечно, чистую.
Но большевику не нужны личные состояния, златотканые мундиры и дворцы лично для себя! Ему нужно большое, интересное дело, в котором он мог бы сделать для страны и народа максимум того, что он может сделать.
Дворцы ему нужны для всех – Дворцы культуры, Дворцы молодежи, Дворцы пионеров…
Наполеон и его маршалы любили себя во Франции. Они любили и Францию, но такую Францию, где они, выбравшись «наверх», могли бы невозбранно любить себя и тешить свою – кто гордыню, кто – утробу.
А Сталин и его товарищи по революционной борьбе любили Россию в себе. И ту будущую Россию, за которую они боролись, они любили не как будущий источник личных благ – после того, как они окажутся «на вершине»!
Они любили ее именно как будущую великую страну с великим народом, который заслуживает умной и изобильной жизни и который надо направить на путь к такой жизни.
Ленин, Сталин и большевики в принципе не могли «достичь вершины» и «почить на лаврах»! Решив одни великие задачи, они видели и ставили перед собой еще более великие задачи и решали теперь уже их.
Большевики двигались не «наверх», а вширь и вдаль – как осваивают новые земли.
Конечно, я имею в виду подлинных большевиков, то есть тех, кто был «твердокаменным» при Ленине и всегда шел за Лениным, а затем стал «железным» при Сталине и всегда шел за Сталиным.
С началом ХХ века Россия, сохраняя царизм, все более начинала отставать от передовых стран – на этот счет есть убедительная статистика. И даже переход к буржуазной демократии положения дел уже не спасал – капитализм не мог обеспечить России ни суверенного развития, ни требуемых темпов развития. Это мог дать России только социализм.
Вот почему Россию могли спасти только большевики и спасли именно большевики!
Именно они – в итоге – сохранили ее единство и неделимость, именно они обеспечили России развитие ее независимости, экономической, культурной и военной мощи. На излете жизни, в эмиграции, это признал публично, в своих мемуарах, даже дядя Николая II – великий князь Александр Михайлович.
Из кризиса, в который завел Россию царизм, ее вывели большевики. И уже это доказывает: большевики были лучшими!
Да, и из них не все выдержали искус материальных благ, даваемых властью. Скажем, Троцкий, Зиновьев, Каменев вели себя в этом отношении все менее достойно, просто жируя . Бухарин, и не он один, тоже позволял себе роскошь наслаждаться жизнью по принципу: «Я тоже человек!»
Но ведь уже Ленин в своем «Письме к съезду» (у нас еще предстоит разговор о нем позднее) предупреждал о «небольшевизме» Троцкого, о нестойкости Зиновьева и Каменева, о теоретическом невежестве Бухарина…