— Ростислав, слышь, па минутку домой зайдём, есть охота. Бабушка оладьев напекла.
Бот и лавочка. Вот и калитка. Иван нырнул во двор. Ростик остался ждать. Сколько собачьих следов на дороге! А вдруг Кешины? Нет, наверно, не Кешины. Мало ли собак ходит по дорогам!
Из калитки выглянул Иван. Выражение лица у него было хитрое. Он подмигнул Ростику и скрылся. А через секунду калитка не просто открылась, а как-то с грохотом отпрыгнула. Иван стремительно выкатил со двора мопед.
— Видал?! — кричал Иван в полном ликовании. — Видал?! Федька мопед запереть забыл. Айда, сейчас до парома доедем!
— А разве тебе разрешат?
— А кто спросится-то? Ведь он его не запер! Мопед слепил глаза никелем. Сзади за седлом был голубой багажник.
Иван скомандовал:
— Садясь на багажник. Ростислав! Сейчас до парома доедем.
Ростик влез на багажник, сел. Иван взгромоздился в седло, нажал па педали. Мотор не завёлся. Ивана это не смутило.
— Слезай! С горы поедем, он с горы заведётся. Иван почти бегом повёл мопед за красные резиновые ручки. Ростик поплёлся за ним, последний раз с тоской оглянувшись на собачьи следы. Кешины? Или не Кешины? Может, дурак, что не подождал на лавочке? Может, Кеша приходил?
Иван выкатил мопед на дорогу. Она спускалась внял крутым скатом и соединялась с большой дорогой, но которой Ростик и Кеша утром поднялись от берега к посёлку. Там торчал уже знакомые Ростику осокорь, и бузинные кусты тоже были па месте. Паромный причал был скрыт за поворотом, зато виднелся тот берег, поросший соснами, и стайка белых уток у того берега, и чья-то лодка возле травы.
«Как далеко отсюда видно», — подумал Ростик.
Солнце опять выглянуло из-за облака. Высоко в небе, неслышный с земли, казалось, медленно плыл-уплывал маленький блестящий самолёт. Запел жаворонок. Ростик поискал глазами, где он поёт, но не нашёл. Возле дороги росла серебристая полынь. Ростик сорвал листок, растёр пальцами, понюхал. Мама всегда так делает.
— Вроде бы дорога не очень крутая, — сказал Иван. — Чего смеяться-то! Я видел, как с неё раскатили «Москвича», а потом он завёлся. А это — мопед. — Он что-то покрутил возле руля, постучал по голубым щиткам, попробовал, крепкие ли спицы, надуты ли шины. Словом, явно подражал старшему брату Федору, владельцу нарядного мопеда. — Ну, садись. Ростислав!
Ростик опять залез на багажник. Иван, переваливаясь с боку на бок — ноги ещё толком не доставали, — стал жать на педали. Мопед двинулся, как самый простой велосипед. Мотор молчал. Но с горы машина поехала быстрее, и скорость её всё увеличивалась на спуске. И вот уже мопед несётся почти сам по себе, нисколько не желая слушаться Ивана. Иван вцепился в руль так, что у него пальцы стали лиловыми. У Ростика во рту противно дрыгает язык. Какие-то камешки подскакивают с дороги и больно бьют Ростика по ногам, и ударяются о спицы, и спицы неприятно взвизгивают.
Иван напряжённо смотрит на дорогу. А дорога сама как-то странно кидается под колёса. Мопед совсем перестаёт ему подчиняться, он едет вовсе не туда, куда ого старается направить Иван. Вот мопед неожиданно свернул с дороги, три раза подпрыгнул на кочках и свалился. Руль свернулся на сторону, и переднее колесо как-то жалко скособочилось. Ростик упал боком. Он ушибся, но не сильно: с багажника всё-таки не так высоко падать. Иван перелетел через руль и расшибся сильнее. На скуле у него краснела ссадина, и руки он ободрал, и колено зашиб. Вид разбитого мопеда здорово его испугал. Он попытался поднять машину, потом опять положил, стал выправлять переднее колесо, но оно не выправлялось. По дороге кто-то спускался к парому. Иван оглянулся. Батюшки мои, милиционер!
— Иди сюда, прячься! — крикнул Иван и ринулся к кустам бузины.
Он дёрнул Ростика за руку и втащил его под кусты. Там не было травы, земля была взрыта дождевыми червями, пахло сыростью, каким-то лекарством и погаными грибами. У Ростика на ноге саднила содранная кожа да ныл слегка локоть левой руки. Ему опять, как тогда на пристани, показалось, что он заболевает.
Глава восьмая
ЕЩЁ ТРЕВОЖНЕЕ
— Ну что, Мария Васильевна?
— Да говорят, какой-то лейтенант Грошев его ищет. Говорит, никаких несчастных случаев не было. Успокаивают.
— Ох, ужас, ужас! Мария Васильевна, давайте звонить на льнокомбинат.
— Придется.
— Звоните, Мария Васильевна.
— Елизавета Елизаровна, вы звоните, я к ребятам схожу. Они там с Дусей, надо её на кухню отпустить.
* * *
— Ну вот, молодец, Саша, хорошо вылепил мишку.