— Я?! — глаза девушки взволнованно округлились, лицо покраснело.
— Да, ты!
— Ничего не понимаю! Товарищ Быстров — вы сошли с ума?!
— Если бы… Во время обыска я нашёл несколько напечатанных на машинке листов с нашими именами и адресами. Я — тот ещё эксперт, конечно, но моих знаний хватило, чтобы узнать шрифт твоей печатной машинки. У неё так характерно западает буква «т». Зачем ты передавала секретную информацию бандитам?
— Ничего я не передавала! Я только… — она осеклась и испуганно посмотрела на меня.
— Что — только? Договаривай!
На душе стало мерзко и муторно. Я уже сам был не рад, что у меня получилось вывести Варю на чистую воду.
— Я действительно делилась информацией, только не с бандитами! — с чувством собственной правоты ответила она.
— На кого ты работала?
— Я не работала, а помогала одному очень хорошему человеку. Когда-то он много сделал для меня, наступил мой черёд.
— Варя, твою в душу мать! — не выдержал я. — Кто это был?
— Товарищ Навойтов.
— Кто-кто?
— Товарищ Навойтов, — с улыбкой повторила она.
Я вспомнил, что про него рассказывал Петя Михайлов: до революции Навойтов занимался грабежами и налётами, а потом вдруг всплыл в качестве заместителя начальника Донского уголовного розыска.
— Но ведь его же арестовали…
— Несправедливо арестовали! — запальчиво выкрикнула девушка. — В ОГПУ Станислава Войцеховича обвинили в преступлениях, которые он никогда не совершал, никто не слушал его оправдания, и тогда ему пришлось бежать.
— А сейчас он, значит, пытается оправдать своё честное имя, — стал догадываться я, каким макаром бывший уголовник запудрил Варваре мозги.
— Да, товарищ Навойтов ищет доказательства своей невиновности, а ему помогаю.
— Ох, Варя-Варя! Был бы я твоим отцом, не взирая на твой возраст, выдрал бы тебя ремешком как следует, — печально вздохнул я. — Ты такую кашу заварила, что я теперь даже не знаю, как её расхлёбывать.
Мне было искренне жаль эту дурочку, а дров она наломала знатных.
— Сдадите меня — да? — догадалась она о мыслях, бродивших у меня в голове.
— Это было бы самым простым и правильным решением.
— Так чего ждёте, арестовывайте меня! — она вытянула руки.
— Да иди ты!
— Тогда что мне делать — самой во всём признаваться? Хорошо, я ничего не боюсь. Могу прямиком отсюда поехать в ОГПУ и дать чистосердечное признание. Но скажите, положа руку на сердце, в чём я виновата — в том, что помогала честному человеку?
— А с чего ты решила, что Навойтов — честный человек?
— Это он устроил меня в уголовный розыск. Я видела, как он работает, как сутками сидит в засаде, как ловит бандитов.
— Так он ведь и сам бандит! — заметил я. — Ворон ворону…
— Я знаю: глаз не выклюет. Только сразу после революции он порвал со своим прошлым.
— Тогда за что его арестовали?
— Станислава Войцеховича обвинили, что он якобы застрелил секретного агента ЧК.
— А он, значит, никого не убивал?
— Не убивал. Его подставили.
История была достаточно складной, чтобы убедить молоденькую неопытную Варю, но мне показалась притянутой за уши. Конечно, конторе могло не понравиться, что её агента убили, вот только секретный сотрудник на то и секретный, чтобы никто догадался, на лбу у него слово «чекист» не написано, а в перестрелке особо разбираться некогда. В общем, темнит Станислав Войцехович.
— Разберёмся.
— Разберитесь, пожалуйста, товарищ Быстров! — умоляюще произнесла Варя. — Кстати, он вами очень интересовался.
— Ого… Это с какой такой стати? — удивился я.
— Сказал, что вы — человек со стороны, вам будет легче отнестись к нему без предубеждения.
— Да уж. А что, в городе у него других союзников, кроме тебя, не нашлось? — задал резонный вопрос я.
— Теперь будут. Станислав Войцехович недавно нашёл новые доказательства. Он сказал, что пойдёт с ними к товарищу Художникову, — торжествующе сказала Варя.
— А когда именно?
— Сегодня вечером. Наверное, он уже у него.
— Твою мать! Так, Варя, давай пулей к себе и сиди там, — принял решение я.
— А вы?
— А я по делам.
Я знал адрес начальника угро, мне уже приходилось бывать у него, когда дом Петра подожгли бандиты. Поймав неподалёку от больницы извозчика, я велел ему гнать во весь дух.
— Хозяин — барин! — легко согласился тот.
Через четверть часа пролётка замерла возле здания, в котором была квартира начальника угрозыска. Я расплатился и ринулся в подъезд.
На бегу едва не вынес двери плечом, перепрыгивая через ступеньку взлетел на третий этаж и, оказавшись возле его квартиры, нарочно замедлился и стал прислушиваться.