- Ракетный полк кибернетики, - медленно, членораздельно отчеканил солдат и подмигнул.
- Нет, серьезно! Какие войска? - просительно метнулись к нему, перебивая друг друга, несколько голосов.
- Я же сказал, эр-пэ-ка, - повторил солдат и исчез в своей будке.
3
"РПК, РПК, РПК", - рокочущее барабаном это созвучие воспринималось как некий таинственный шифр жизни, которой теперь предстояло им жить.
Лейтенанта Горикова, того самого, что сопровождал их на службу, было не узнать. Что-то переменилось в нем, как только очутились в расположении части: где вагонное добродушие, где веселость и покладистость "своего парня"? Опять собрал всех на плацу, подал команду: "Становись!" И тут же тихо и невозмутимо приказал: "Разойдись!" Позавчера ему не понравилось одно, вчера - другое, а сегодня выяснилось - долго становились в строй, надо в считанные секунды, так, словно к локтям привинчены магниты: раз, два, три - и шеренга как спаянная.
Всех призывников разобрали по росту, и Андрей, у которого рост был метр восемьдесят пять, попал в первый взвод - взвод кандидатов в роту почетного караула. Оказалось, что ниже ста восьмидесяти сантиметров в РПК вообще не берут.
- Р-р-рав-няйсь!
По этой команде надо повернуть голову направо - как можно резче - и увидеть грудь четвертого человека. Если нагнешься - покажется пятый, а может, и шестой, а завалишься чуть назад - все заслонит первый, правый. Грудь четвертого человека - в самый Раз, высчитано, выверено веками строевой практики, стараясь выравняться, Андрей скосил глаза на грудь Аврусина, уже проявившего незаурядные способности к Шагистике. Сухопарый, жилистый, Аврусин весь был как на шарнирах, и лейтенант, сразу оценивший "природные данные", уже несколько раз выводил его из строя для наглядной демонстрации строевых приемов. Аврусин Андрею не нравился, неприязнь началась еще в вагоне. Не кто-нибудь, даже не лейтенант, а почему-то именно Аврусин сделал тогда замечание Руслану за длинные волосы. Его-то какое дело?
Третьим стоял Нестеров - бледный, растерявший свои веснушки, с тем мучительным выражением послушания и покорной внимательности на лице, с каким у доски стоит незадачливый ученик, - Нестерову уроки строевой не давались, он часто путал ногу, не мог подладить отмашку рукой.
Смешливый, готовый по пустяку расхохотаться, Линьков стоял слева от Нестерова, едва сдерживая улыбку, и лейтенант подозрительно на него посматривал.
Совсем рядом, касаясь правой руки, вытянулся Руслан Патешонков. С роскошными своими кудрями он распрощался в день приезда и сейчас был удивительно похож на ощипанного петушка. Его гитаре разрешили висеть в каптерке.
- От-ставить!..
Лейтенант неторопливо осмотрел шеренгу - медленно-медленно слева направо, потом зигзагами: от подбородков (не слишком ли опущены) к ногам (не слишком ли сведены носки сапог), - и румянец, свекольно заливавший его щеки, растворился, лейтенант наконец-то позволил себе улыбнуться.
- А он не простак, - шепнул Андрею Патешонков. - Это для первого знакомства - рубаха-парень и прочее, а потом так зажмет - запищим.
Патешонков сказал это совсем тихо, но лейтенант услышал, и воздух будто разорвало:
- Р-р-раз-говорчики!
На его щеках опять проступили свекольные пятна.
Прошелся вдоль шеренги сосредоточенный, словно шахматист, дающий сеанс одновременной игры. Вскинул затененные ресницами, посветлевшие, совсем штатские глаза:
- Вопросы есть?
Андрей ослабил ногу, через смущенное покашливание спросил:
- У меня есть, товарищ лейтенант. Что же это все-таки такое, эр-пэ-ка? - Конечно, он знал, но интересно, что скажет лейтенант.
Лейтенант молча кивнул - вопрос показался ему существенным.
- Матюшин! - не оборачиваясь, позвал он стоявшего позади не то загоревшего, не то просто смуглого долговязого сержанта. - Устав гарнизонной и караульной служб!
Матюшин бегом кинулся в казарму и через минуту вернулся с тоненькой книжкой.
Лейтенант нащупал взглядом Андрея:
- Звягин, выйти из строя!
Андрей сделал вперед два шага, неловко покачнувшись, повернулся лицом к шеренге.
- Читайте вслух, погромче! - приказал лейтенант, протягивая устав.
Андрей открыл первую страницу и вопросительно посмотрел на лейтенанта.
- Страница сто семьдесят шесть, - с расстановкой, поднимая взгляд поверх шеренги, словно видел эту страницу на противоположной стене кирпичного дома, подсказал лейтенант Гориков, - параграф триста сорок первый... Нашли?
Андрей впился в строчки.
- "Почетные караулы... - начал он неуверенно. - Почетным караулом называется подразделение (команда), назначенное для отдания воинских почестей. Почетный караул назначается для встречи лиц, указанных в статье двадцать первой..."
Андрей запнулся: что за чайнворд?
- Отлистайте на страницу семнадцать, - невозмутимо сказал лейтенант.
- "Начальник гарнизона встречает прибывающих в расположение гарнизона Председателя Президиума Верховного Совета СССР, Председателя Совета Министров СССР, Генералиссимуса Советского Союза, Министра обороны СССР, Маршалов Советского Союза и адмиралов флота Советского Союза. Для встречи этих лиц выстраивается почетный караул".
- Стоп! - оборвал лейтенант и поднял ладонь. - Ясно, что за лица? - И подтянулся, развернул плечи, словно сейчас на плацу должны были появиться эти государственного ранга люди. - Продолжайте, - кивнул он Андрею, не меняя позы.
Андрей уже со знанием дела вернулся к знакомому параграфу и продолжал читать спокойнее, даже с выражением:
... - "Кроме того, почетный караул может назначаться: к боевым знаменам, выносимым на торжественные заседания; на открытие государственных памятников; для встречи и проводов представителей иностранных государств; при погребении военнослужащих, а также гражданских лиц, имевших особые заслуги перед государством".
- Стоп! - опять остановил лейтенант. - На сегодня хватит, остальное проработать самостоятельно. Вопросы? Нет? Разойдись!
Шеренга пошатнулась, распалась, и, тяжело громыхая сапогами, словно подошвы были железные, солдаты ринулись к лавочке - перекурить.
Кто-то выхватил из рук Андрея устав.
Патешонков, вытянув худую, петушиную шею, восторженно толкал Андрея в бок.
- Королей и герцогов видел? Ни в жизнь! А тут они сами тебе навстречу! Ваше величество! Рядовой Звягин!
Андрей нехотя поддержал шутку:
- Я предпочел бы принцессу...
- И во Дворец бракосочетаний! - рассыпался смешком Линьков.
- Тебе все шуточки... - грустно одернул его Андрей.
После перерыва лейтенант Гориков представил им командира отделения.
- Сержант Матюшин! - Щелкнул каблуками долговязый сержант, тот самый, что бегал за уставом, и доверчиво посмотрел на шеренгу.
Одет он был опрятно, даже несколько щеголевато, но в пределах той допустимой нормы, которая позволяет выглядеть одновременно и уставным, и элегантным. Мундир облегал его плотную фигуру так, словно был сшит на заказ, хотя и казался поношенным, как бы уже выбеленным солнцем. И всем сразу понравилась эта не парадная, а будничная, свойственная солдатам последнего года службы подтянутость, стройность, которая дается не напряжением, а естественна, как привычная поза или походка.
- Ну, так с чего начнем? - простецки, по-свойски улыбнулся сержант и, опустив голову, в каком-то веселом своем раздумье прошелся вдоль строя.
Это его добродушие, товарищеская непринужденность (подумаешь, чего бы ему выламываться: на каких-то два-три года старше) сразу передались шеренге. Она зашаталась, как забор, потерявший опору. И из возникшего тут же говорливого ручейка, побежавшего от фланга к флангу, выплеснулся озорной голос.
- Начнем с кибернетики!
Сержант поймал этот камушек, брошенный в его огород, не моргнув глазом.
- Пожалуйста, можно... Вот вы, - уперся он немигающим взглядом в осклабившегося Линькова, - ответьте, пожалуйста, во-первых, что такое кибернетика, во-вторых, каков диапазон ее действия?