Валя Леднев ушел (или его ушли) из редакции. Он рассказал, что случилось в поездке в ФРГ. Аджубей на провокационные вопросы немцев высказывался весьма неосторожно. Его спросили: «У поляков на гербе один орел смотрит на Запад, другой – на Восток. Вы не боитесь, что Польша отвернется от Советского Союза?» Аджубей ответил: «Не боимся. Если потребуется, оторвем головы у обоих орлов!» Посол СССР в ГДР Абрасимов пригласил Аджубея на обед, хотел поговорить с глазу на глаз как члены ЦК. Алексей заартачился, сказал, что согласен отобедать только, если пригласят и сопровождавшего его Леднева. Посол уверял, что Леднева накормят, как положено, но Аджубей уперся. Видимо, был еще во хмелю. И наверняка не знал, что Абрасимов был одним из активных участников смещения Хрущева.
16 февраля 1965 года
Известинцы
Годы, события, люди. Не собираюсь писать обо всех товарищах, друзьях, сослуживцах по «Известиям». Упомяну лишь тех, кто оставил о себе память своими книжками. Они хранятся у меня дома и были подарены, как только выходили в свет. То были, как правило, сборники очерков и репортажей, первоначально опубликованных в «Известиях», затем расширенных и обогащенных для книжного издания.
Воспоминаю без какой-либо системы, просто с книжки, что оказалась на полке первой в ряду других. Автор – Николай Хохлов, который клепал свои книги, как пекарь печет блины. Хохлов умер задолго до перестройки, но мог бы служить наглядным примером для ее прорабов. В том смысле, что жил вне рамок уравниловки, умел проявлять личную заинтересованность. И никакой развитый социализм не был ему помехой. Однажды мы взбунтовались и потребовали от начальства заставить Хохлова хоть раз подежурить. Это был первый и последний раз. То ли умышленно, то ли по халатности он пропустил грубейшую ошибку. Начальство сумело ее заметить, схватилось за голову и приказало больше никогда не допускать Хохлова к талеру. Тот был очень рад такому стечению обстоятельств.
Годами он просиживал в кабинете, любил позубоскалить на счет власть имущих, иногда пофилософствовать, подкрепив свои доводы строчками из Пушкина и Лермонтова. Декламирование стихов классиков было хобби не только Хохлова, но и его товарищей – С. Кондрашова и В. Осипова. Иногда их можно было видеть соревнующимися в цитировании Пушкина.
Хохлов писал книги с увлечением и почти все на африканские темы – от «Бурлящего Конго» до «Паруса Танганьики». Аджубей, как в цыганском романсе, его «любил и ненавидел». Ценил его репортажи из горячих точек Африки и возмущался отлыниванием от основной работы. Хохлов внешне был похож на хитроватого русского мужичка, скорее купца или кулака. Он и тогда жил как бы в условиях рыночных отношений.
Викентий Матвеев был несколько моложе, но также «писучим» журналистом. После аджубеевскй перестройки иностранных отделов Викентий, наряду с В. Кудрявцевым и Н. Поляновым, стал политическим обозревателем. Злые языки утверждали, что Аджубей выдумал институт политобозревателей, чтобы убрать с должности редактора иностранного отдела Кудрявцева и посадить на его место М. Цейтлина. Чтобы не ущемлять материального положения Кудрявцева, всем политобозревателям учредили привилегии членов редколлегии – 500 рублей зарплаты, спецполиклиника, спецдача, спецбуфет, спецпаек и черная «Волга».
Договорились, что обозреватели не будут получать гонорар за опубликованные в газете статьи. Каждый из них был способен строчить по подвалу ежедневно. Особенно плодовитым был Полянов, который обычно диктовал машинистке свои обзоры. Джентльменское соглашение просуществовало лишь некоторое время. Тут тоже не пахло социалистической уравниловкой.
Матвеев писал обзоры размашистым, почти детским почерком. Мы познакомились с ним в Англии, где он представлял «Известия». В то время в капиталистических странах работало мало советских корреспондентов. Викентий печатался с большими материалами, а я в «Комсомолке» короткими репортажами, зато чаще. Викентий жил в старом лондонском доме с садиком. И однажды здорово нас удивил: купил туристическую палатку, расставил ее в садике и спал в ней с неделю. Потом, вернувшись домой в Москву, он все отпуска проводил в турпоходах, часто в горах. Низкорослый, жилистый, он отличался трудоспособностью, защитил кандидатскую диссертацию и на ее основе издал книгу «Империя Флит-стрит». Викентий освещал важные государственные визиты и был в команде журналистов, сопровождавших Хрущева в поездке в США. В большой группе авторов, включая Аджубея, писал книгу «Лицом к лицу с Америкой» и был удостоен Ленинской премии. Увы, потом бóльшую часть творческой жизни ему было неудобно подписывать свои материалы громким званием. И только мы, старожилы «Известий», помнили об этом факте. Викентий отличался аккуратностью, дисциплиной, это был порядочный человек.