На встречу одноклассников пришел Сергей Циринский. Имя его отца, который учился вместе с нами, было выведено на мемориальной доске. Сергей никогда не видел отца. Он родился, когда отец уже был призван в армию, а вскоре погиб. Мы были единственными, кто сохранил память о Сережином отце, кто мог поделиться своими воспоминаниями о нашем дорогом товарище и однокласснике. Сергей благодарил нас за это, а мы назвали его «сыном нашего класса».
Рассказывали на встрече всякое. Оказалось, что сидящие за столом нынешние бабушки, во время войны им было 20–23 года, точили на заводских станках артснаряды. Другие ухаживали за ранеными в госпитале. Грустные рассказы прерывались воспоминаниями о любимых учителях, о веселых школьных историях. Я спрашивал бывших одноклассниц, что они думали о нас, мальчишках, в частности обо мне. «Непоседа», «Не давал прохода девчонкам», «Больно щипался»… Тамара Элкина рассмешила всех: «Володя отлично танцевал. У меня дома на вечеринке так отплясывал, что у него отлетела подошва. Выручил мой отец. Снабдил его своими ботинками, чтобы смог дойти до дому по морозу». Другие возражали: «Был серьезным, писал стихи».
Мы родились, когда горячие годы Гражданской войны, экономический хаос были позади. А впереди сияла заря новой, созидательной жизни, вселявшая уверенность в исходе гигантской битвы. Впереди, как позже оказалось, выдались почти двадцать лет мира. За это время мы выросли, успели окончить семилетку, а многие и десятилетку. Мы хорошо подготовились к труду. Но почти все со школьной парты вынуждены были пойти на фронт – воевать с фашистской Германией.
Наше поколение обвиняют в том, что мы были лишены свободы, подчинены единой идеологии, были «заорганизованы». Стараюсь вспомнить. Верно, один раз нас организованно повели в кинотеатр «Великан», что находился на Серпуховской площади, посмотреть киноленту. Нет, не о революционерах-большевиках, например, «Юность Максима», не «Ленина в Октябре», не «Человека с ружьем», а кинокомедию «Веселые ребята». Мы дружно хохотали весь сеанс – от начала до конца. Хорошо, что среди нас был пионервожатый, отлично игравший на рояле. Он запомнил песенку-марш: «И тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадет».
Что касается воспитания из нас патриотов, нашей беззаветной любви к Родине, то здесь «виновны» дворяне – Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Тургенев и другие. Достаточно было прочитать пушкинского «Дубровского», некрасовскую поэму «Кому на Руси жить хорошо», лермонтовское стихотворение «На смерть поэта», чтобы самому, без подсказки решить, на чьи баррикады встать. Мы не только читали наших великих классиков, но и писали сочинения о героях их произведений. Вот тут начиналась «организованность», никакой свободы. Напишешь хорошо – поставят четверку, а если плохо – двойку. Запоем мы читали «Овода» Войнич, а также «Как закалялась сталь» Островского. Политической литературы не помню. Вывешивали всюду лозунги к 7 ноября и Первомаю. Помню, как однажды канючил у отца и матери купить мне кусок красной материи, чтобы написать лозунг и повесить его на балконе. Мать чуть не плакала от досады. Ткани тогда продавались по карточкам. Тонкой дешевой хлопчатобумажной материи красного цвета в магазине не было. Только дорогой сатин. Мать мечтала об отрезе на платье. Но под напором отца не устояла.
Моими любимыми учителями были математик Яков Федорович Чекмарев, преподавательница немецкого языка Нина Александровна Пигулевская и физкультурник Яков Никитович Акимов. Они были добрыми, беззаветными, красивыми людьми. Впрочем, аналогичные эпитеты я мог бы адресовать большинству наших наставников и директору школы. Ценили их не за внешность и хороший характер, а за умение преподавать, передавать знания.
Нашим учителям легко было раскрывать нам, в чем смысл жизни. Мы жили в эпоху удивительных открытий, подвигов, познания неведомого. Мы восторгались захватывающими воображение полетами чкаловцев через Северный полюс, первыми московскими троллейбусами и метро. На наших глазах преображалась Москва, вся страна.
Мы с братом с трепетом переступили порог новой школы. В ней было все, о чем мы могли только мечтать, – большой актовый зал, просторные светлые классы, огромный спортзал, и даже в подвале стояли токарные станки. Директор школы, рабочий с «Красного пролетария», показывал нам, как обтачивают детали, сверлят металл. Тогда было важно вместе с общеобразовательным обучением прививать молодежи производственные навыки. В стране развертывалась широкомасштабная программа индустриализации, строились шахты, домны, прокатные станы, станкостроительные заводы.