Была уже ночь. Мы повернули на площадь Конкордия. Обычно стоящий в ней знаменитый египетский обелиск освещают прожекторы, а украшает ожерелье фонтанов. Но они были выключены. Я спросил Льва, когда установили обелиск. Он сказал, что после революции, когда свергли короля Людовика. Его конная статуя украшала площадь. Лев сказал, что у него в корпункте есть путеводитель по Парижу, там подробно рассказывается история обелиска. «Возьми в дорогу», – заключил он.
В полете над океаном я раскрыл путеводитель. В нем говорилось, что обелиск установили в 1836 году в пору строительства французами Суэцкого канала. Видимо, по этой причине тогдашний вице-король Египта подарил Египту обелиск, доставленный из храма Карнака древней столицы Луксора. Тут моя дремота совсем исчезла. Прочитанное в путеводителе не стыковалось с моими личными наблюдениями. Ибо счастливая судьба журналиста однажды дала мне шанс побывать в Луксоре, увидеть храм и каменоломню, пощупать, так сказать, «производство» обелисков.
Надо сказать, что на календаре был 1957 год. Тяжелое для египтян время тройственной агрессии из-за национализации Суэцкого канала. Москва послала в Египет группу журналистов из «Известий», «Комсомолки» (то есть меня), «Нового времени», со Всесоюзного радио. В период перемирия нам устроили поездку к пирамиде Хеопса, а также в далекую древнюю египетскую столицу Луксор. Там нашим экскурсоводом был историк Ахмед Амин…
И вот мы внимательно слушаем его рассказ, как древние египтяне обтачивали обелиски, затем выкапывали яму возле основания одного из кинжалообразного тяжеловеса, а к его концу привязывали канаты. С холма несколько тысяч рабов тянули канаты до тех пор, пока обелиск не принимал вертикальное положение. Наш провожатый оговаривается, что так было тысячу и более лет назад. И ученые выдвинули такую версию.
Но факт есть факт. Мы поглаживаем один хорошо отполированный обелиск и спрашиваем, а где доказательство – сам холм. Амин поясняет, что его не видно из-за земляной насыпи вокруг священного озера, возле которого мы, корреспонденты, толпимся. Насыпь испещрена голубиными гнездами. И это нехитрое изобретение природы создает эффект удивительного эхо. Амин предлагает кому-либо громко крикнуть. И что же, сказанная фраза возвращается к нам без искажений. Все пожелали попробовать свое обратное эхо. Нашлись и те, кто испытывали эхо на предмет возврата крепкого словечка.
Обелиск можно измерить – 23 метра в длину. А его вес? Увы, все сооружения храма Луксора неподъемные и поражают масштабами человеческое воображение. Толщина колонн измеряется так: восемь человек охватывают ее, взявшись за руки. А венец в форме лотоса примет до полусотни человек.
К храму ведет аллея из двух рядов львов, правда, головы у них бараньи. Несколько скульптур обезглавлены. «Чья это “работа”?» – спросили мы историка. «Наполеоновских моряков-пушкарей», – ответил он. Они приплыли из устьев Нила, из Александрии, где в 1798 году флотилия под командованием генерала Наполеона Бонапарта начала оккупацию Египта. Цель – отрезать пути англичанам в Индию. Но Наполеон потерпел поражение.
Два года французы хозяйничали в Египте. Они оставили плохую память о себе. Сегодня каждый турист, посещая пирамиды Хеопса под Каиром, с сожалением видит величественного сфинкса с отбитым пушечным снарядом носом. Это след забавы французских пушкарей.
В Монреале лайнер остановился в центре рулежной полосы возле входа в подземный переход к аэропорту. Меня в нем задержал шеф погранслужбы: «Впервые вижу москвича! Придется установить вашу личность. Знаете, русский, пора кончать с холодной войной». В этот момент явился агент «Эйр Франс». Он получил из Парижа радиограмму помочь московскому пассажиру. Повел меня к выходу из аэропорта, посадил в бесплатный автобус, курсировавший до центра города. Я поселился в дешевом, но приличном отеле. Сквозь окно был виден автовокзал. Я проходил мимо него, когда отправился осматривать Монреаль. Был поражен: на доске объявлений значились маршруты автобусов по городам Канады, США и до Мехико.
Я еще побываю в Канаде в командировке, затем на Олимпийских играх. И конечно, каждый раз я поднимался на крутую гору Монреаль. С нее открывался чудесный вид на небоскребы, широченную реку Святого Лаврентия. Вспомнил легенду о названии страны. То было в пору, когда испанские парусники плыли в глубь реки, надеясь найти страну «Эльдорадо», полную золота. Им встречались мореходы, что возвращались домой в Испанию. Они кричали соотечественникам: «Ака нада!» По-испански «Там ничего нет!».