Ленин провозгласил честный, отнюдь не популистский лозунг «Земля – крестьянам, фабрики – рабочим!». Надо признать, что крестьянско-рабочий люд не мог стать управляющими банками, заводами. Они были в лучшем случае полуграмотными. Моя мать, внучка крепостной, окончила четыре класса церковно-приходской школы.
Историк Назаров подчеркивает, что западные державы помогали Сталину, ставшему после смерти Ленина у руля государства, осуществлять индустриализацию. Мы расплачивались золотом за поставки машин, тракторов, оборудования для промышленных предприятий. ДнепроГЭС строился под руководством американских инженеров. Соединенные Штаты переживали тяжелые времена, глубокую экономическую депрессию. В СССР выезжали рабочие и специалисты, лишившиеся работы.
До войны с гитлеровской Германией СССР активно перевооружал свою армию, закупал за границей, в том числе в Германии, первоклассное современное оружие. Я был свидетелем закупок у немцев боевых самолетов. В авиаполк воздушных разведчиков я прибыл летом 1941 года и увидел у взлетной полосы бомбардировщик «Доронье» и еще два бомбардировщика. Они были куплены в Германии до войны. Наши авиазаводы стали выпускать «лаги», «яки», «миги», смело вступавшие в бой с немецкими «мессерами». Гитлеровцы продавали свои лучшие боевые истребители, рассчитывая, что «лапотная» Россия не сумеет их скопировать. Видный конструктор Яковлев побывал в Германии на авиастроительном заводе, где его пытались запугать показом новейшего истребителя «Фокке-Вульф-160». Не получилось. «Фоккер» появился в нашем небе только зимой 43-го года и не показал превосходства над «яками».
Вспомним, что мы создали штурмовик «Ил-2», прозванный гитлеровцами «летающая смерть». Вспомним легендарную ракетную установку «Катюша», которую гитлеровцы не смогли скопировать. Вспомним танк «Т-34», быстроходный, маневренный, хорошо бронированный. Мой полк, в котором прослужил все четыре года войны, был вооружен скоростным пикировщиком конструкции Петлякова «Пе-2». Он не уступал в скорости «юнкерсу» и от атак «мессеров» уходил крутым пикированием, имел хорошие моторы, строившиеся по французской лицензии. Он был запущен в серийное производство в 1940 году.
РАЗВЕДЧИКИ
В октябре 1940 года старшина-приемщик в авиаучилище в Ленинграде аккуратно складывал наши чемоданы. И, выдавая новенькие гимнастерки, приговаривал, что мы вернемся за чемоданами года через два, по окончании училища, и нам будет разрешено носить гражданские костюмы. Но он едва ли верил в то, что говорил. Он, как и многие из нас, ждал войны. И все же она разразилась неожиданно.
Разведывательный авиаполк, куда я был направлен, сплошь состоял из загадочных капризных «пешек» (так потом «технари» прозвали в общем-то неплохой самолет «Пе-2»). На его освоение нам дали… одну неделю. Из этой недели один день мы тушили горящие вагоны с гречневой крупой на Белорусском вокзале, подожженные в первую бомбежку Москвы 22 июля. Другой день стояли на карауле. За оставшиеся пять дней мы успели лишь узнать, как заправлять бомбардировщики, – и… на фронт.
На вооружении полка также находился несколько измененный «Пе-3» – вариант истребителя-перехватчика. Сколько пота, обмороженных пальцев, сколько нервов стоил этот «Пе-3», первая моя машина, на хвосте которой я сам вывел белым единицу. На ней сменили шесть моторов, а неисправным оказался фильтр противопожарной системы, о котором мы и не слыхивали. Обнаружили, разбирая винтик по винтику.
У наших летчиков была особая работа. Она не терпела романтики и лихачества. Вылетали днем, в хорошую погоду. В одиночку. На высоте 6—7 тысяч метров пролетали в тылу врага над аэродромами, железными дорогами, укрепленными районами и фотографировали их. Люди с плохими нервами в воздушные разведчики не годились. Еще до подхода к цели по самолету начинали бить зенитки, поднимались навстречу истребители. Бомбардировщик и тот может маневрировать, менять высоту, курс, когда попадает под зенитный огонь. Разведчик – ни-ни. Он словно по команде «смирно!» должен пролететь. Ведь легкий крен приводит к тому, что фотоаппарат оказывается смещенным в сторону. Выходит, зря залез в пекло из огня и стали. Горячая голова тоже не нужна воздушному разведчику. Ему запрещено вступать в бой с истребителем. Позорно не позорно, а его задача – при первой же опасности уходить от врага. Он обязан вернуться с разведданными. Строго наказывались те, кто вступал в бой, даже если сбивал «мессершмиттов». И наоборот, героем эскадрильи стал летчик Власов, который удрал-таки от фрицев и, раненный, привел самолет на аэродром.