Глупо было бы искать в английских магазинах египетские телевизоры, индийские пылесосы, аргентинские холодильники. Египтяне с гордостью рассказывали мне о том, что они начали индустриализацию с постройки завода по производству… обыкновенных гвоздей. А ведь раньше за них приходилось платить кипами хлопка.
Для производства туфель и свитеров тоже нужны машины, для машин – металл. Плодородны земли Нила! Но из брошенного в них гвоздя не вырастет домна.
Больше тори вопросов не задавали. Расстались вежливо.
(Силантьев В. И. Фог рассеивается. М.: Молодая гвардия, 1961.)
БЕЗРАБОТНЫЙ КОРОЛЬ
Есть у Марка Твена сказка о принце, который на время стал нищим. Это произошло с ним по недоразумению. Помните, как он был вынужден работать и что из этого получилось? Присматривал за стряпней – пирожки сжег. Стал мыть посуду – едва справился. Начал чистить яблоки – совсем оплошал.
Это сказка. А в наше время с королями происходят вещи и почище. Многие бывшие монархи очень завидуют марк-твеновскому принцу, который в конце концов вернулся в королевский дворец. Завидуют, потому что народы прогнали их и назад возвращать не собираются.
Вот какая история произошла с одним из бывших королей.
В Каире была обнародована новая конституция. Триста тысяч египтян, собравшихся на митинг, выразили твердую волю не допустить возврата власти колонизаторов и внутренних деспотов. Они горячо приветствовали конституцию молодой республики. Весть эта быстро пересекла Средиземное море и достигла берегов Италии. В Риме она удручающе подействовала лишь на одного человека – лысого толстяка с черной бородкой клином. Это был недавний тиран Египта, ныне экс-король Фарук. Три с половиной года назад он поспешно удрал из Александровского дворца, испугавшись народного гнева.
Сначала Фарук поселился в фешенебельной вилле и водрузил над ней королевский флаг. Он надеялся вернуться в свои дворцы. Однако скоро богатые иностранные покровители отвернулись от Фарука. Они поняли, что ставят на битого короля, который стоит не больше шестерки. Остался Фарук без виллы и без гроша в кармане. Теперь он жалуется в журнале «Пикчур пост»: «Мы были богатым сюзереном. Мы жили в чудесных, сказочных дворцах – дворцах из “Тысячи и одной ночи”. Люди, совершившие революцию, отняли у нас наши богатства. Мелочь – вот все, что осталось у нас в кармане, когда мы покинули наш дворец…»
«Фарук ищет работу, – пишет журнал и спрашивает: – Но вот беда: что умеет делать король?»
Журналисты рассказывают, что, будучи у власти, Фарук больше всего любил есть, причем ел всегда на золоте. Он был крупнейшим египетским землевладельцем, которому принадлежало пятьдесят тысяч гектаров. Прокутив ночь, он отправлялся охотиться в пустыню. Когда ему стукнуло тридцать лет, Фарук, как и многие деспоты, потерял интерес ко всему, и только унижение подданных доставляло ему удовольствие.
«На что же годен Фарук?» – рассуждает «Пикчур пост» и предлагает ему стать… ювелиром. Ведь король должен понимать в драгоценностях!
Стал Фарук наниматься на работу к ювелиру.
– А вы, уважаемый, сможете отличить топаз от изумруда? – спрашивал его хозяин ювелирной лавочки, не зная, что говорит с бывшим королем.
– Ты смеешь смеяться, надо мной старик! – разгневался Фарук. – В моих руках побывало столько бриллиантов, жемчуга, серебра и золота, сколько не собрать во всех ювелирных лавках Европы.
– А вы сможете определить цену вот этой бриллиантовой броши? – допытывался хозяин.
– Я раздавал подобные безделушки направо и налево и еще больше получал их сам в подарок. Мне не было дела до того, сколько они стоят.
– Жаль, молодой человек! – ответил старик и показал королю на дверь.
Обратился Фарук в контору по найму текстильной фирмы.
– У нас нет работы, – отвечал ему агент. – Обратитесь в другие фирмы. Может быть, повезет… Какая у вас профессия?
– Я король Египта, – ответил Фарук самым серьезным тоном.
Раздался хохот служащих конторы. Уж очень забавной показалась им эта шутка.
– Негодяи! – закричал Фарук. – Я прикажу избить вас плетьми.
Это вызвало еще большее веселье. Когда все вдоволь насмеялись, агент, решив, что имеет дело с сумасшедшим, поспешил наконец от него избавиться.
– Ваше величество, – говорил он, еле сдерживая улыбку, – наши дела идут очень плохо. В бедной Италии два миллиона безработных. Устроиться трудно, ваше величество. Но королевская воля – закон. Мы подыщем место, достойное короля, и сообщим вам.