На еще мокрой от росы траве лежала Лиза. Я не могу описать целостную картину, память сохранила лишь мелкие детали увиденного: широко раскрытые темно-карие глаза, кроваво-красная трава, грязная потерявшая белизну юбка со странным орнаментом, порванные мочки ушей и бесследно исчезнувшие браслет и кулон в виде ангела.
Одна из женщин подошла к мальчику, закрыла ему глаза своей грубой шершавой ладонью и вывела из причитающего людского круга.
4
- А потом, - начал рассказывать я, - мир рухнул.
Мы с Чарли сидели на мосту, свесив в темноту ноги. Я любовался мерцанием воды, а память услужливо подсовывала мне все новые воспоминания.
- Отец начал пить. Он, должно быть, очень любил Лизу. Он долго пил и не работал, пришлось продать дом и переехать в город. Там отец попал под машину и погиб. А бабушка умерла еще раньше. В деревне говорили, что наша семья проклята.
Я замолчал. Одинокий прохожий подошел к нам почти вплотную и, взобравшись на парапет, смачно выругнулся и сиганул вниз. Я вскочил. Чарли укоризненно покачал головой. Я пригляделся и увидел, как мужчина, переплыв речку, карабкается на соседний берег. Его шатало из стороны в сторону. Я понял, что он пьян.
- Зачем он это сделал? - поинтересовался Чарли.
Для меня все было понятно. После выпивки меня обычно тоже тянуло на подвиги.
- Может, он хотел умереть? - продолжал Чарли.
- Если только он чокнутый!
- Отчего же. Может быть, несчастная любовь.
Я засмеялся:
- Ты сам-то хоть веришь в то, что говоришь. Из-за какой-то девки лишать себя жизни. Смешно.
Чарли повернулся ко мне, лицо его было серьезно:
- А ты сам любил когда-нибудь?
- Сто раз. Думаешь, у меня есть недостаток в девушках?
- Значит, ни разу,- заключил мой собеседник и замолчал.
- А я любил, - продолжил он через некоторое время, - ее звали Мари, и она была самой прекрасной девушкой на свете.
- Но ты ей был не нужен.
- Верно, посмотри на меня – я маленький, некрасивый и немного горбатый. Правда, у меня был титул, да и только. Мой отец промотал все состояние и, скончавшись, оставил нашей семье лишь кучу долгов.
- Но ты же с моста не бросался? - спросил я. - Или бросался?
- Я уехал, за границу. А она без памяти влюбилась в одного графа, красивого и богатого. Только, ничего у них не вышло, и она отравилась.
- А граф?
- А что граф? Граф упал с лошади и свернул себе шею.
- Я любил еще раз. Потом, после смерти, - продолжал Чарли.
- Как же ты мог любить, - не поверил я. - Ты же бестелесный.
- Любят душой, - обиделся Чарли. - А не тем, чем ты думаешь. Не путай, пожалуйста, любовь со страстью.
- Ну значит любви нет.
Чарли бросил на меня презрительный взгляд и замолчал. Я встал, спустился с моста и медленно побрел вдоль берега. Мне не хотелось слушать очередные любовные бредни. В голове я уже выстроил подробный план этой истории. Очередная красавица, а он, мало того, что некрасив, так еще и невидим. Любовные терзания... она прожила долгую жизнь... он всегда был рядом... боль в душе... и тому подобные пошлые выражения дешевого дамского романа.
Чарли уже ждал меня в парке. Видно, ему действительно было очень одиноко.
- Не обиделся? - заискивающе спросил он. - Хочешь, я не стану ничего рассказывать?
Мне стало его жаль.
- Ну, хорошо, давай свою love story.
- Впервые я увидел ее в Польше.
- В Польше? Как тебя туда занесло?
- Разгоралась война, и мне было любопытно посмотреть. При жизни я никогда не видел подобного ужаса, хотя и участвовал в нескольких небольших войнах на Востоке. Впрочем, это не важно. Не перебивай, пожалуйста. Мне и так трудно собраться с мыслями.
- Ей было пятнадцать лет.
- На малолеток потянуло, - не выдержал я. - Хотя, прости, забыл. Ты же бестелесный!
- Ты грубый, невоспитанный юноша, - разозлился Чарли. - Ты ничего не способен понять.
- Ну, ладно, извини. Можешь продолжать.
Но Чарли продолжил не скоро. Он обошел несколько раз вокруг гипсовой статуи, изображавшей Венеру и неожиданно спросил:
- Она красивая?
Я пожал плечами.
- Я имею в виду пропорции, рост, все такое...
Я согласился, что если смотреть с этой стороны, то фигура у нее в общем-то ничего.
Чарли вздохнул:
- А вот Ева не была красавицей.
- Ева?
- Да Ева. Ей было пятнадцать: темные волосы, карие глаза, нос такой некрасивый, неровный... но как горели эти глаза! Как освещали лицо! Они делали ее похожей на ангела. А ее улыбка!