К плюсам можно было отнести приятную внешность и молодое, стройное тело. Петунье повезло с телосложением и обменом веществ, а еще она почему-то оказалась рыжей, хотя мелькали смутные воспоминания, что раньше Петти была блондинкой. Покосившись в сторону спящей малышни — неожиданная перекраска явно была делом проснувшейся магии Гарри, — женщина продолжила обдумывать уже минусы. К ним можно было отнести все остальное.
Англия — дорогая страна. На дворе восьмидесятые годы — спад и застой в экономике, личного капитала нет, а муж явно намерен вышвырнуть ее с голой жопой на мороз; никакого брачного контракта нет и не предвидится, все шло на раскрутку бизнеса, а оплаченный мужем солиситор означает, что она останется без штанов.
Единственный светлый момент — то, что осталось от наследства. Сумма маленькая, но с месяц протянуть можно.
И документы на малышей есть.
Теперь можно перейти к минусам. Из своего — личные вещи. Парочка украшений, очень недорогих. Дом? Взят в кредит. Машина? Тоже. Все оформлено на мужа, ей не достанется ни пенни, а чтобы досталось — надо потратиться, а у нее, как в Простоквашино, денег нет. Супероплачиваемых знаний и профессии тоже нет. Как и стыда и совести у Вернона.
Зато у нее есть мозги и никаких чувств к этому борову. К мелким, в принципе, тоже, но с чего ей их любить? А придется.
— Хорошо. Буду любить, как умею. Начнем?
Сеансу любви помешала английская действительность: вездесущие соседи с глазами даже на заднице и ушами на пятках. К дому приперлась старушка Фигг, мусолящая здоровенного кота со слишком умным взглядом, пытающаяся просочиться сквозь замочную скважину. Накормив настырную соседку рассказами о вредном мальчишке — Фигг слишком счастливо при этом улыбалась, — Тоня заперла двери на ключ и принялась составлять план действий. Жить с Дурслем ей не улыбалось, а в том, что придется, сомнений не было — какого черта Фигг прискакала сразу после скандала? В свое время книги про Гарика Потного Тоня читала с удовольствием, отмечая режущие глаза подробности, и изображать из себя тщательно культивируемое зло не собиралась. Поэтому все следовало провернуть быстро.
Пока не приперся бородатый канон с волшебной палочкой-ковырялочкой.
Первым делом она плотно засела за телефон, а потом перетрясла домашнюю аптечку, с облегчением обнаружив валерьянку. Причем целую батарею пузырьков и даже корень. Участь шерстяных чудовищ была решена.
Пара рыбин, лежащих в холодильнике, были сварены и обильно политы душистой настойкой, а также нафаршированы корешками, и отправились в свободное плаванье во двор к Фигг. Уже через десять минут все коты сбежались к дармовому угощению, а еще через полчаса веселье было в самом разгаре. Коты орали, прыгали и катались между кустов, рыли землю, как экскаваторы, и бросались на все, что шевелится, с самыми нехорошими намерениями. Подранные и покусанные собаки разбегались, соседи подняли панику. Примчалась полиция, и начался цирк. Срочно вызванные специалисты, матерясь, боролись с пушистым воинством, бегая с сачками и петлями. Кто-то приволок рыболовную сеть, постепенно в процесс отлова включились все, кто мог. Фигг отбивалась клюкой, добавляя экспрессии происходящему.
Подъехавшие грузовичок и такси никто не удостоил и взглядом.
Нанятые грузчики молча вынесли из дома все более-менее ценное, оставив только стены и редкие островки былого благополучия, Тоня с детьми села в такси, и машины рванули в Лондон, где их уже ждали. Очень не брезгливый, но достаточно щедрый владелец ломбарда живо конвертировал мебель, посуду и прочее в наличность, и через час пока еще миссис Дурсль уже входила в номер недорогого отеля.
Еще через два часа Антонина Сергеевна входила в «Дырявый котел», а еще через час уже сидела в номере гостиницы и дегустировала виски под нехитрую закуску.
Все оказалось еще хуже, чем думала Тоня и помнила Петунья Дурсль. Все, что принадлежало Поттерам, прибрали к рукам родственники — а таковые у Гарри оказались: кузены, дяди и тети разной степени дальности. Судьба ребенка их не интересовала — Джеймс со своими заходами оказался отрезанным ломтем. Дом в Годриковой впадине забрало Министерство, для Гарри остался лишь школьный сейф с некоторой суммой, которой должно было хватить на учебу и начало самостоятельной жизни. Ключ от золотишка лежал у опекуна — Дамблдора, который делиться не имел намерений. Никаких титулов, богатства и прочего никто отрывать от себя не собирался, у магов шел передел власти, и все причастные ловили рыбку в мутной воде. А сама миссис Дурсль — никто, и звать ее никак.
И разговор, за который пришлось заплатить, на этом окончен.
Пожав плечами — не очень-то и хотелось, — Антонина заказала нехитрый ужин, накормила детей, поела сама и принялась выполнять намеченное. В Англии ее ничто не держало: жить в этом болоте, рискуя потерять память и волю, она не собиралась.
— Ну, твари, — с чувством выдохнула Антонина, занюхивая виски рукавом. — Сами напросились!
На следующий день она уже летела в Америку, где собиралась потратить часть суммы и получить гражданство. А также сменить имя. Имена. Всем. Вообще-то еще были Канада и Австралия, и они на первый взгляд были предпочтительнее, но только на первый. Под ее опекой находится маг. Этого мага надо будет учить. И воспитывать. И делать это надо так, чтобы малолетний Избранный воспринимал ее как родную мать и настоящий авторитет. Потому что иначе припрутся добрые господа маги с Туманного Альбиона, и жизнь превратится в кошмар. Тот же магглолюбец Дамблдор в каноне такое презрение демонстрировал к обычным людям, что только держись.
Значит, этого надо не допустить, им всем необходима защита, да и шрам на мордашке Гарри очень уж свежий и заживать не собирается. Если уж ломать игру магам, то на своих условиях, значит, нужны союзники и учителя. Кто может избавить от крестража?
Те, кто работает с духами и Смертью.
Таких она могла назвать с ходу несколько: церкви Катарины — это Мексика, до Америки пока не добрались, а также пресловутое Вуду. На Гаити, родину сей чудной религии, лезть стремно, там бокоры совсем наглые, ортодоксальные, слишком опасно. Зато есть филиал с гораздо более дружелюбными поклонниками Барона Самеди и лоа, и живут они в Америке, в Новом Орлеане, который еще не стерт с лица земли ураганом. Хунганы и мамбо не откажутся заиметь раба в виде части Волдеморта, есть шанс сторговаться. А еще они, вроде как, могут принимать в ряды учеников обычных людей. Петунья, а теперь Антонина, являлась сквибом — магическое видела, сделать ничего была не в состоянии, но могла и хотела учиться. А что делать? Жить захочешь, не так раскорячишься!
А иначе с магами не справиться. Вот что она сможет сделать, если припрется Дамблдор?
— Это не те Дурсли, которых ты ищешь!
И рукой так, плавно и вальяжно. Ага.
Поэтому они летят в Америку, и найти их будет тяжеловато: в обычном мире маги-англичане ориентируются из рук вон плохо, в частности — Светлая сторона, что довольно странно. Саму Петунью после перекраски магическим выбросом племянника в рыжий цвет узнать тяжело. Вещи она продала или уничтожила, дом даже прибрать успела и мусор выкинуть, значит, уже труднее зацепиться. Вернон ничего не знает, тоже плюс. Ну и соленая вода препятствует поиску — это давно известно.
Можно бы в Канаду или в Австралию, но как там с магией? Шаманы в Австралии не любят англичан, есть за что, учить не будут. То же самое касается и индейцев — эти всех скопом не любят, и тоже есть за что. А вот с поклонниками лоа дело обстоит, как ни странно, гораздо оптимистичнее.