Политическая власть генерал-губернаторов заключалась в сообщении ими сведений о «пользах и нуждах» края. Без их ведома никакие новые меры или распоряжения, приводившие к изменениям в вверенном их попечению крае, не могли быть предприняты иначе, как по предварительному запросу генерал-губернаторских соображений и заключения; через них же передавались к исполнению в губернии распоряжения императрицы, им же принадлежало проведение направления деятельности местной администрации согласно видам правительства.
Генерал-губернаторы имели право издавать обязательные постановления и дополнять их, изменять или отменять постановления губернаторов.
В своих отношениях с верховной властью генерал-губернатор был поставлен вровень с президентами коллегий, имел право личного доклада императрице и право непосредственного отношения с Сенатом.
Само местное управление было сосредоточено в наместническом и губернском управлениях. Для надзора при правлении состояли губернский прокурор и при нем двое стряпчих казенных и уголовных дел. Главным действующим лицом в губернском правлении являлся губернатор, который в случае отлучки из губернии генерал-губернатора исправлял самостоятельно свою должность. Остальные губернские должности носили судебный и административный характер. К судебным учреждениям относились палата гражданского суда, палата уголовного суда и совестный суд. К административным относились: казенная палата, председатель которой носил титул вице-губернатора или поручика правителя, и приказ общего призрения, ведавший делами по народному здравоохранению, народному образованию и кредиту.
Уездная администрация почти полностью была выборной: уездный суд с дворянской опекой и нижний земский суд.
Города имели общую и шестигласную думу, для заведывания делами по благосостоянию и благоустройству города; судебными делами, касающимися городских обывателей, ведал городской магистрат, а заведование полицией безопасности сосредоточивалось в руках городничих, назначавшихся сенатом.
Для судебных дел свободных крестьян были учреждены нижние расправы.
Для судебных дел между губернскими и уездными судебными установлениями – промежуточные инстанции; верхний земский суд и верхняя расправа.
Предметом постоянных государственных забот Екатерины Великой всегда оставалась армия. Только вступив на престол, она напомнила в своем Манифесте, чтобы армия, помня о своих победах, не возгордилась и тем самым не лишила себя тех качеств, которые прославили ее на полях сражений.
В одном из своих самых первых распоряжений императрица учредила Воинскую комиссию, на которую возложила устранение всех армейских недостатков. К работе в Комиссии были привлечены видные участники Семилетней войны: П.А. Румянцев, П.И. Панин, З.Г. Чернышев, П.С. Салтыков, А. Вильбоа, М.Н. Волконский, В.М. Долгоруков и др.
Ввиду того, что со времен Петра I число и штаты войск значительно изменились, а программа развития армии осталась прежней, Екатерина II предложила сделать в каждом полку две программы – как на мирное, так и на военное время. Екатерина II настаивала на том, чтобы проводящиеся в мирное время маневры соответственно приближались к действиям войны. В екатерининское время в армии впервые появились военные медики, снабженные достаточным числом инструментов и других медицинских припасов, а сами военные медики имели специальную форму.
Комиссия признала необходимым реорганизовать квартирмейстерские части и провести первые военные маневры под Красным Селом около Петербурга в 1764 г.
Значительно была пересмотрена роль полкового командира, неограниченная власть которого в полку была источником самых разнообразных злоупотреблений. Все нижестоящие офицеры, не говоря уже о рядовом составе, прежде были отданы в полную власть своего полкового командира. Полковая казна до этого также полностью находилась в его руках, что не могло не сказаться на ее содержании.
Комиссия приняла решение покончить с бесполезным переводом офицеров из одного полка в другой. В результате этого было увеличено количество кавалерийских полков, вследствие чего для действующей армии было сформировано 25 кавалерийских полков 5‑эскадронного состава (138 человек в эскадроне), а для внутренней службы – 7 драгунских полков.
К екатерининскому времени относится изменение роли гусар в русской кавалерии. До Семилетней войны русское правительство и генералы были уверены, что русский человек не может быть хорошим гусаром, и потому немногочисленные полки этого вида формировались из сербов, хорватов и венгров. Теперь же Слободские казачьи полки были преобразованы в 5 гусарских шестиэскадронного состава, а 4 ранее иностранных гусарских полка были названы русскими и развернуты в 8 полков шестиэскадронного состава.