Малик со своим слепым следованиям традициям.
Наджиха, готовая пойти на все ради своего сына.
Амир, не сумевший усмирить свою гордость.
И я, разгоняя ладонью клубы дыма, развеял и эти образы, которые так перелицевали мою жизнь, но больше они ничего не значили в моей жизни.
Я вспомнил Гайса, таким как первый раз увидел его: невысокий, хрупкий, с бесконечным терпением и покорностью судьбе, и мое сердце тонко защемило. Я, словно очнувшись после долгого бреда, опять остро почувствовал бесконечную нежность. Он - моя светлая часть души.
Шамиль. И его образ принес с собой неутомимое желание жить и чувствовать. Он словно сам источник жизни.
Игорь. И лучики счастья пробили мою душу, окрасив ее привкусом счастья с горчинкой. Как мало мы были вместе и как много ты мне успел дать.
Хамдан…и глубокая вина затопила меня, вспыхивая ярким румянцем на скулах… Хамдан, как я виноват перед тобой, и ты незаживающей, зудящей раной бередишь мое сердце. И болезненный стон сожаления, сорвавшийся с моих губ, заставляет меня вынырнуть из прошлого.
Оставив деньги и нетронутый кофе, я ушел с разворошенной душой. Я словно стянул с нее паранджу, выставив ее на показ и она, остро чувствуя свою незащищенность и стыд, хотела забраться поглубже и спрятаться, но я не позволял. Это садистское удовольствие после почти абсолютной невозможности чувствовать приносило мне извращенное удовольствие… И я опьяненный силой этих эмоций ошалело брел по ночному городу, вызывая недоуменные взгляды у прохожих.
Очнулся я только перед входом в отель. Непривычная тишина сковала холл роскошного здания. И я кожей почувствовал, как напряжение невидимым барьером удерживает людей на месте.
Животный инстинкт самосохранения сиреной взвыл в моем подсознании, заставив меня отшатнутся и попытаться уйти от сюда как можно незаметнее. И я, скрываясь в тени буйной зелени, украшавшей холл, попятился назад.
Но, видимо, судьба сегодня решила расставить все точки в летописи моей истории.
И я вздрогнул от ладони, опустившейся на мое плечо.
- Здравствуй, Джарван.
Я, нащупав рукоятки кинжалов, спрятанных под одеждой, резко обернулся.
- Хамдан. - выдохнул я, опуская руки.
Я смотрел на него не в силах отвести взгляда и тонул в море бушующих эмоций, затопивших все мое сознание.
- Хамдан. - попытался я зацепиться за его имя, словно утопающий за спасательный круг.
- Как ты думаешь, Джарван, Всевышний наверное превосходный шахматист?Посмотри какую комбинацию разыграл он.
- Я не понимаю…
- Когда-то давно ты был сокровищем моего сердца, но исчез для того, чтобы спустя столько лет похитить другое сокровище. Вполне материальное. Розовый бриллиант, Джарван. Зачем он тебе? Сколько заплатили тебе для того, чтобы ты обворовал меня?
- Это не я.
-Джарван, ты опять лжешь. - Хамдан обреченно покачал головой. - Взять его. - кинул он в сторону своим церберам.
И через мгновение, мои руки выкручивали, опуская перед ним на колени.
Хамдан, склонившись, одним безошибочным движением достал мои кинжалы.
- Когти Львенка. – он провел по острию и посмотрев на капельку выступившей крови аккуратно слизнул ее. – Нам надо побеседовать, не так ли?
Я не сопротивлялся. Я сам хотел этого разговора, пусть и в качестве обвиняемого. Но это будет мой шанс. И поэтому я спокойно позволил себя увести из отеля, краем глаза отметив того самого вора. Самодовольная улыбка победно осветила его лицо, когда мы встретились взглядом. Я горько усмехнулся, отмечая его самонадеянность.
***
Меня привезли в дом Хамдана и проводили в его кабинет. По пути туда я жадно разглядывал, отмечая знакомые детали и изменения, которые произошли за это время. Желание прикоснуться руками к знакомым предметам было неимоверно сильным. И когда меня привели в кабинет и нас оставили наедине, я, не удержавшись, огладил кончиками пальцев край стола, обводя затейливую вязь рисунка.
- Кофе?- Хамдан неторопливо шагнул к очагу, водружая турку на раскаленную решетку маленькой жаровни. Вода в турке почти моментально закипела и, сдвинув ее, он насыпал туда размолотый почти в пыль кофе, щедро добавив туда кардамон и сняв, разлил по маленьким чашечкам.
По кабинету поплыл густой насыщенный аромат, который подействовал на меня странно успокоительный образом. Я вдруг понял, что все закончилось. Странное нелогичное чувство завершенности наполнило меня, усмирив душу.
Я, вдохнув этот густой аромат, неторопливо рассматривал сидящего напротив меня человека. Отмечая, что с возрастом черты его лица стали жестче, суровые складки пролегли от крыльев носа к уголкам губ, словно эти губы давно не улыбались. Легкая морщинка, тонким штрихом застывшая между бровями выдавала то, что, как и раньше, он много работает. На висках поблескивали новые ниточки лунной седины, которая совсем не старила его, а напротив, скрадывала несколько лет, делая его как-будто моложе.
- Я не причастен к краже бриллианта. Я даже не знал, что ты решил купить его.
- Почему я должен поверить тебе, Львенок?
- Хамдан. - я придвинулся к нему. - Столько лет…
Он протестующее поднял руку:
- Не надо, Львенок. Не разочаровывай меня еще больше. Я слишком много знаю о тебе, чтобы поверить в эту игру.
- Что же ты знаешь обо мне? – прошептал я, чувствуя как сердце разрывают противоречивые чувства радости и боли.
- Ты вор, Львенок, один из лучших. Много побед на твоем счету и главная - это Звезда Соломона… Это сделало тебя почти легендой. Свести с ума самого осторожного человека, который, стараясь купить тебя, сам одел тебе его на шею… Я его понимаю. Тогда я еще помнил, насколько ты хорош. Но его труп напомнил мне, что ты хорош не только в постели. У тебя еще есть когти. И потом тебя уже ничего не останавливало. И ты, возникая то тут, то там оставлял свой призрачный след и сказки про белого духа, который, возникая из воздуха и прихватив себе что-то, вновь исчезает. Я очень любил слушать эти легенды, стараясь понять почему ты делаешь это. Но сегодня, Львенок, ты совершил ошибку.
Я слушал Хамдана, не отрываясь от его изгиба его губ, следя за красивыми плавными жестами его рук, и меня потихоньку наполняла тихая радость.
Алогичная, необоснованная и безостановочная она топила меня, заставляя улыбаться, и я чувствовал себя наполненным теплым трепетным счастьем.
Что бы не разделяло нас, какие преграды бы Всевышний не поставил, какой бы дорогой он меня не вел, но я пришел к нему. Через боль, через страх, через унижения, через любовь и потери.
Я стянул с руки фенечку, принадлежащую Игорю и протянул ее Хамдану. Он, споткнувшись на полуслове, вопросительно посмотрел на меня.
- Я убил его из-за этого. - улыбнулся я ему. – Хочешь расскажу?
Я подгреб к себе одну и множества подушечек и сполз с ней на пол, устраиваясь у его ног. Откинув голову на его колени, закрыл глаза и начал с той самой минуты как провожал его самолет. Я чувствовал, как в душе словно тает комок стылого снега ,выходя наружу словами и горячими дорожками слез.
Я рассказывал, чувствуя как его пальцы сначала робко и не хотя зарываются в мои волосы, как они застывают в ласке, как они вздрогнув снова начинают перебирать мои локоны. Понимая, без слов понимая, что принимает его душа, чему верит, что вызывает в ней протест и боль. Я отдавал ему себя на откуп, без оговорок и без сожаления. Я верил вот так до конца. Закончив, я замолчал.
Поймав его пальцы, я притянул к губам и, слегка касаясь их поцелуями, ждал. Ждал его шага навстречу. Мой путь к нему, к его доверию, к его любви будет долгим и не простым, но я готов. Но, если он сделает мне шаг навстречу, этот путь станет короче. И его пальцы слегка сжали мои, отвечая…
-Львенок…