— Я могу предложить тебе свою руку.
Он навис над ней огромной тучей, и Майя снова ощутила всю разницу между ними. Да она никогда с ним не справится! Но она никогда не простит себе, если не попытается.
— И всё же мне комфортнее с тростью. К тому же…как-то не хочется тебя напрягать, — она тоже перешла на «ты». — Я и так доставила тебе много хлопот. Вчера лишила секса, сегодня заставила себя похищать. Постараюсь в дальнейшем избегать подобного.
Борису понравился её тон. В машине он решил, что напугал девчонку чересчур сильно, и теперь придется иметь дело с дрожащим воробушком, что его совсем не устраивало.
С одной стороны, ему даже вчера понравилось, что она влепила ему пощечину…
Это было чем-то новым.
Уже давно ни одна женщина не решалась ни на что подобное.
— Пока меня всё устраивает, — сказал он, протягивая руку.
Но Майя сделала вид, что не заметила его жеста. Зато она указала на воина Сандровского, который выходил из другой машины и держал в руках её трость.
— А вот и пропажа!
Борис прищурил глаза. Девчонка открыто проигнорировала его слова. И это ему уже не пришлось по душе.
Он схватил её за руку и дернул на себя.
— Если я сказал, что ты идешь со мной, то значит, так мы и поступаем, — грозно проговорил он сквозь стиснутые зубы.
Майя упала ему на грудь, уцепившись за тенниску. Его рывок был сильным и неожиданным. Она утратила бдительность, и пропустила момент нападения, не была к нему готова. Её нога чуть подвернулась, и болью отозвалась в лодыжке. На глаза навернулись непрошеные слёзы, которые она постаралась скрыть.
— Хорошо…как скажешь…, - она решила не сопротивляться.
Почувствовав, как она ухватилась за тенниску, у него неприятно кольнуло в груди.
Она едва не упала.
По его вине.
Он сделал ей больно.
— Осторожнее, — невольно вырвалось у него.
Он сам не ожидал от себя сочувствия, и по тому, какой гневный взгляд бросила на него Майя, не ждали от него сочувствия и другие. Она быстро опустила глаза, чтобы скрыть истинные эмоции.
Она осторожно освободила его тенниску и уже более спокойно сказала:
— Пошли.
Её ладонь дрожала, когда она оперлась на его локоть. И у Бориса промелькнула мысль, что девочка не так проста, она отлично умела контролировать себя.
Без трости её хромота стала заметнее.
Они прошли в вестибюль гостиницы, где для него уже был забронирован номер. Люди Игоря работали безупречно.
Пока услужливая девушка-портье выдавала ему ключ, он краем глаза наблюдал за Майей и за тем, что происходило вокруг. Сказалась давняя привычка всё время быть начеку, в любой момент ожидая нападения.
Майя стояла с задумчивым выражением на лице, не смотря на Бориса, и не замечая никого вокруг. Зато заметили Майю. Борис увидел, как два вампира, сидящие на кожаном диване, пристально посмотрели на девушку.
И ему это не понравилось.
Очень не понравилось.
В душе сразу поднялась злость. Какого черта они пялились на девушку, которая находилась с ним? Она сегодня его! Борис чуть угрожающе приподнял верхнюю губу, демонстрируя клыки. Он готов был доказать своё право на эту женщину кровью.
Его внешность была очень примечательной, и среди бессмертных его многие узнавали именно по лицу. Выбитое тату под шрамом от ожога стало его визитной карточкой. И сейчас вампиры кивнули, признавая его право и, поднявшись с дивана, вышли.
Но Борису не так-то просто было урезонить злость. Он в который раз посмотрел на Майю, и обозвал себя идиотом. Что он возится с девчонкой? Напридумывал себе черте что!
Он кивнул головой, чтобы она следовала за ним. Но вспомнив, что ей затруднительно передвигаться без трости, снова предложил свой локоть. На этот раз Майя ничего не сказала.
Когда они вошли в лифт, Борис с неким остервенением нажал на верхнюю кнопку, где располагались номера люкс. Самолет скоро прилетит за ним, но придётся немного подождать.
И он собирался использовать время по назначению.
Майя заметила, что поведение Сандровского изменилось. Впрочем, как и его лицо. Оно стало ещё жестче, если такое вообще возможно. И поэтому она решила помолчать, не тревожить его.
То, что ближайшее время они проведут вместе — у неё уже не вызывало сомнений.
Оставалась сущая малость — приспособиться к этому самому князю Сандровскому, и по возможности выйти из их поединка целой и невредимой.
Лифт остановился, и двери бесшумно открылись.
Майя, не желая больше опираться на руку Бориса, осторожно ступая на больную ногу, вышла из лифта. Она могла передвигаться и без трости, просто потом нога болела сильнее. Вот так с ней всегда….Умудриться родиться калекой в мире вампиров, которые никогда ни чем не болели — парадокс, с которым ей приходилось жить.