— Боря, а что это мы тут делаем? — спросил он, как будто только что проснулся. — У меня голова что-то болит.
Инструктор, тяжело дыша, наконец-то приблизился к ним. Он смотрел на Гришу с подозрением, а затем перевел взгляд на Борю.
Юноши лишь пожал плечами. Откуда ему знать, что произошло с Гришей? Одно он знал точно: утро началось отвратительно, и, судя по всему, лучше не станет.
Инструктор прищурился, словно пытаясь разглядеть в глазах Гриши хоть намек на притворство. Тишина в кабинете стала звенящей, прерываемой лишь тяжелым дыханием потерпевшего и шуршанием разбросанных по полу бумаг. Клеменко медленно встал, отряхивая штаны. Гугля, по-прежнему лежавший в корзинке, казалось, оценивающе рассматривал развернувшуюся сцену.
— Что это было, Гриша? — сухо спросил инструктор, скрестив руки на груди.
Гриша, казалось, искренне не понимал, о чем идет речь. Он огляделся по сторонам, удивленно моргая. Вид разгромленного кабинета явно не добавлял ему ясности.
— Я… я ничего не помню, — пробормотал он, потирая висок. — Просто… темнота какая-то, а потом вы все тут стоите.
Инструктор хмыкнул, не веря ни единому слову. Он прекрасно видел, что произошло и понял, по какой причине Гриша вышел из себя.
Для меня произошедшие было странным. Ещё в торговом центре я понял — кукловод взял под контроль студента. Но когда в кабинете инструктора случилось «кое-что», это навело меня на мысль, что одержимым может стать любой из нас.
— Чё думаешь? — Боря привлёк моё внимание, раскалывая передо мной буковки Эрудита. — Одержимый, да?
Ответом был короткий кивок.
— И чё этому дебилу теперь сделают?
Я пожал своими младенческими плечами.
Ну вот откуда я мог знать, что делают с такими, как Гриша? Отвернувшись от своего тирана, я посмотрел на мирно сопящего Антона. Рыжий слышал про происходящее. Оставил перед сном колкий комментарий, мол:
«Борю настолько уже боятся, что идут на сделку с демоном».
Конечно, он не понимал и малой части того, что произошло и что было на самом деле. Меня же крайней сильно заинтересовал кукловод и его сила. А так же, слова, которые Гриша явно говорил про меня.
«Мы знаем, кого ты скрываешь от нас! — вспомнил слова одержимого. — Интересно, что они знают? Что он мог бы рассказать мне про меня?»
Мы легли спать так и не найдя ответом на мои вопросы. Точнее, Боря их не искал, хотя я спрашивал у него, выкладывая буквы о том, что он думает относительно слов…
Ой, дилемма какая…
И во сне я увидел кое-что, что меня сильно поразило. Всё тот же, неизвестный мир похожий на подземный замок. Огромные, серые стены, выложенные грубым кирпичом. К которым, на сей раз, прибавились крики и люди, совершенно не похожие на людей.
В кошмарном видении они корчились в агонии, их тела неестественно выгибались, а из глоток вырывались хрипы, полные боли и отчаяния. Их лица, искаженные гримасами ужаса, казались масками, за которыми скрывалось нечто чудовищное.
Они тянули ко мне руки, умоляя о помощи, но я был бессилен, словно прикованный к месту невидимыми цепями.
Да и кем я был в своём сне? Духом? Черт. Ничего не понятно.
А затем я услышал знакомый голос. Голос матери. Он звал меня.
Голос матери манил меня вперед, но в то же время пугал своей настойчивостью. Он звучал так близко, но дотянуться до него было невозможно.
Продвигаясь по мрачным коридорам, я все сильнее ощущал присутствие чего-то злого, чего-то, что питалось страданиями тех несчастных, корчившихся в агонии. Это место было пропитано болью и отчаянием, каждый камень, каждая тень казались живыми, наблюдающими за мной.
В какой-то момент я почувствовал, как голос матери начинает меняться. Он становился все более хриплым и искаженным, словно его перехватило что-то чужое, чудовищное. Слова любви и надежды сменились злобным шипением и угрозами.
«Я так тебя люблю и жду» превратилось в «Я тебя ненавижу и никогда не отпущу». В этот момент я понял, что иду не к матери, а в ловушку.
На этой доброй ноте я и проснулся. В холодном поту и с ощущением словно меня собака пожевала.
Открыв глаза я уставился в потолок, пытаясь осмыслить увиденное. Сердце бешено колотилось, а в голове эхом отдавались слова, произнесенные чужим голосом. Подземный замок, искаженные лица, голос матери, превратившийся в зловещий шепот…
Все это казалось не просто кошмаром, а предупреждением, знаком свыше. Но о чем? И кто пытается связаться со мной через сны?
Я вылез из корзинки и, переваливаясь, добрался до спящего Бори. Нужно было рассказать ему о своем кошмаре, поделиться тревогой.