И вот остался последний, самый хитрый. Его глаза сверкали зелёной ядовитой искрой. Мужчина попытался напасть с тыла, но Борис почувствовал приближение и повернулся. В прыжке кулак встретился с лицом врага, и в этот миг воздух вокруг будто сам сломился от напряжения. Последний упал, изогнувшись в невыносимой боли.
— Фу нах! — выдохнул Борис, тяжело дыша, с плеч текла потная струйка.
Он посмотрел на противников, лежавших по земле как поваленные деревья после бури. Его грудь поднималась и опускалась, снова и снова набирая воздух.
Глава 16
Наконец, последние два одержимых рухнули под ударами Бориса. Их тела «безжизненно» обвисли, а в глазах погас зловещий огонь. Боря, тяжело дыша, опустился на колени и осмотрелся по сторонам. Все — больше не было никаких противников. А группа, в которой он «состоял», стояла позади, пребывая в некоторое степени «охреневания».
Точнее… их взгляды были больше не удивленными, а с нотками восхищения. Никто не проронил ни слова про нарушение приказа, никто не стал упрекать за излишнюю жестокость. Было ясно — даже самый строгий инструктор сегодня замолчал бы, глядя на результат.
Парень с челкой — Аркадий — первым приблизился к Борису.
— Ты… ну, ты просто монстр, — с трудом вымолвил он, протирая пот со лба. — Никогда не видел такого.
Ещё один студент с ухмылкой глядя на Борю, добавил:
— Да, «папаша», ты сегодня всех порвал.
Гугля, сидевший в корзинке, радостно хлопал в ладошки и весело пищал, вызывая улыбки у окружающих.
Борис поднялся, стряхивая с себя пыль и грязь, устало пробурчал:
— С хера ли вы стояли? А помочь, ёп?
Его недовольство было проигнорировано. Командир группы быстро взял «уборку» в свои руки и указал нескольким товарищам заняться подготовкой. На улице неподалёку стоял черный фургон с эмблемой Академии. К нему быстро начали перетаскивать поверженных одержимых.
Тела аккуратно складывали внутрь, стараясь не повредить, не спешили, действовали без суеты. Боря следил за процессом, а Гугля, видимо, окончательно замучался делиться силой со своим «папашкой» и мирно посапывал в корзинке.
Наконец, последний одержимый оказался в фургоне, двери закрылись, загремел замок. Группа выдохнула, освободившись от «непосильного» бремени.
По пути все, никому не нужно было что-либо объяснять — по взглядам чувствовалась глубокая удовлетворённость и гордость за выполненную задачу. У всех, кроме Клеменко.
Но и это было ещё не всё. После короткого отдыха Аркадию кто-то позвонил. И студентам пришлось проверить ещё пару участков неподалеку, где, судя по сигналу из вне, были другие одержимые. Для недовольного и уставшего Бори продолжение «банкета» значило, что Гуглю надо будить. Но все обошлось без помощи его кулаков и карапуза.
Ребята справились сами. Затем, началась новая погрузка. Точнее, группе быстрого реагирования пришлось вызвать новую машину. Ибо тел стало больше. Только в этот раз, тела были с «душами».
Когда дверь с грохотом захлопнулась, замок надёжно защёлкнулся. Фургон медленно тронулся с места, направляясь обратно в Академию. Не только с телами, но и со студентами.
Всё время пути в салоне стояла почти гробовая тишина. Никто не спешил её нарушать, каждый, наверное, переваривал то, что произошло. Только Боря периодически поглядывал на корзинку с Гуглёй, который мирно посапывал, будто и не замечая всю эту суету.
— Ну что, звездюк, — тихо пробормотал Боря, — сегодня ты тоже неплохо поработал. Мы, типа, как команда. Я — кулаки и ум, а ты поддержка.
Младенец открыл глаза, переглянулся с ним и задумчиво агукнул — как будто соглашаясь.
Дни летели, и я всё больше и больше понимал, как устроён этот мир, в котором оказался. С точки зрения моего крошечного возраста и вроде бы примитивных умений — это была настоящая школа жизни. А с моей задачей — спасением мамы — ситуация была куда серьёзнее.
Первое, что я заметил — с каждым днём мне требовалось меньше сил, чтобы подпитывать Бориса. Это был хороший знак.
Значит, мои способности к управлению эфиром, маной, или как там его называют в академии, росли. Теперь уже даже небольшой сигнал от меня — и у Бори появляются силы и уверенность. Его движения стали более слаженными и сильными, его удары — более точными и мощными.
Даже его энергетическая аура казалась крепче, если судить по тому, как я её видел, когда усиливал его. Она стала ярче и плотнее.
Я внимательно наблюдал за процессом передачи сил и, мог сказать, что научился не просто давать энергию — я начал её направлять. Поначалу эта энергия была хаотичной, шумной и трудноуправляемой, но теперь я учился контролировать её поток. Я словно регулировал кран, открывая тонкую струйку, чуть прибавляя или уменьшая давление.