Я задумался:
«Деревянный мальчишка.»
И мысленно зашагал вперёд по новой дороге коммуникации: мимика, жесты, рисунки, написание слов — всё это ФИГНЯ! Мы даже см помощью Эрудита нормально поговорить не можем. Какой к черту новый алфавит и жесты?
Тем временем, такси спокойно двигалось по пустынным улицам. Боря ронял иногда короткие фразы про предстоящие выходные, про отдых в доме и про возможность наконец оказаться в привычных стенах.
Телефон, что я держал, всё ещё был тяжел как гора, а пальцы то промахивались, то неумело задевали ненужные кнопки. Боря терпеливо направлял руки, строго объясняя, как аккуратно и постепенно подталкивать пальчики.
Я сидел в своей корзинке, наблюдая, как такси медленно подъезжает от нашего «дома». Боря в это время копался в сумке, вытаскивая ключи:
— Млятство. Куда я их засунул?
Вдруг, он замер, бросая взгляд на соседний дом. Печально известный для меня, где…
«Чёртовы сектанты, — пронеслось у меня в голове. — Если бы у вас только были мозги, вы бы… вы бы…»
— Короче, — Боря вырос рядом со мной. — Своих родаков помнишь?
Я коротко кивнул. Не понимая, к чему он начал этот разговор.
— Я хочу заглянуть к ним, но, наверное, без тебя, — он начал разминать шею, словно…
«Стоп. Зачем тебе они? Ты собрался их бить? Эй, деревянный, я слишком хорошо знаю этот жест с шеей!»
— Короче, не знаю, как они отреагируют, если мы зайдём вместе. ДА и лучше, чтобы они не вспоминали про тебя. Короче, — деревянный говорил как-то рвано. — Они же сектанты, типа. И вот… мне надо побазарить с ними с глазу на глаз. Ты как, здесь подождешь, или тебя в хату поднять?
«Ты предлагаешь мне посидеть на улице? Эй, тиран, ты чё, серьёзно?»
Я энергично замахал руками, показывая на дом.
«Не хочу оставаться на улице! Тут холодно! Сыро и одиноко!» — кричал я мысленно.
Боря вздохнул, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень неудовольствия.
— Ну вот, опять капризы. Как с тобой вообще хоть куда-то выходить? Ладно, ладно, спиногрыз, затащу тебя в хату. Но чтоб тихо себя вел! И никаких магических фокусов с люстрами, понял? Нехер Наташе и маман знать о наших с тобой способностях.
Он подхватил корзинку, ворча что-то себе под нос про нелегкую судьбу опекуна младенца-мага, и направился к подъезду. Поднялись на нужный этаж. Боря покопался в кармане, наконец-то извлекая злополучные ключи.
Дверь со скрипом отворилась, и меня внесли в полумрак квартиры. Пахло пылью, старыми книгами и чем-то еще, неуловимо знакомым, но пока не поддающимся определению.
Боря поставил корзинку на старый, шатающийся стул и окинул взглядом свое жилище.
— Ну вот, считай, что ты дома. То есть, у меня дома. Но можешь считать, что дома. Короче, я ненадолго. Ты тут поиграй, подумай о вечном, а я к своим сектантам слетаю. Животом кверху не лежать! Развивайся!
И, не дожидаясь моей реакции, он выскочил из квартиры, оставив меня один на один с тишиной и запахом пыли.
«Ну и ладно, — подумал я, оглядываясь вокруг. — Так, где Наташа? В школе? Меня никто тут не хочет покормить?»
Глава 17
Боря остановился перед квартирой. Поглядывая на едва державшуюся дверь. Разминая в привычной манере шею он глубоко вздохнул, словно пытался унять пульсирующую тревогу.
«Ля, а если их нет? А если я всех этих одержимых оттарабанил за просто так? И сектанты вообще свалили давным-давно?»
Тем временем из соседней двери, почти на пятке у Бориной, вываливалась соседка — весьма боевой пример типичной бабули «с улицы». В руках у неё был пакет с чем-то, что пахло пирожками и гневом.
— Ты чё тут трёшься, а? — выпалила она, скрестив руки на пузе, которое будто специально вылезло из подкрашенного серого халата. — Малолетки охренели совсем, по хатам шастают, подписюльки всякие про смену управляющей компании пихают… Это, мол, ихние шайки-лейки. Вали отсюда, а то я внука позову и будешь перед ним отвечать!
Боря нахмурился, поднял руку в привычном жесте «да-да, я тебя услышал и вообще иди нахрен отсюда».
Но в душе понимал: с такими бабками надо договорить. Вспомнить вон, соседок своего дома. Не кивнешь и всё, считай, прокляли по пятое колено. А потом ещё и узнается, что ты не из благополучной семьи, отец преступник, да и вообще, у вас семь сирот в девяти квадратных метрах проживают.
«Да почему ты выперлась именно сейчас? — пролетело в его голове. — Вообще не до тебя!»
Но бабка пялилась на него как на прокаженного, одним своим видом показывая, что разговора не избежать.