— Да помог бы лучше, интеллектуал, — пробурчал он, напрягаясь. — А то стоишь тут, как памятник самому себе.
Демон, кажется, окончательно потерял дар речи. Он хлопал своими кожистыми крыльями и смотрел на Борю, как на инопланетянина. На заднем фоне приближался разъяренный инструктор, размахивая руками и выкрикивая угрозы. Боря, не выдержав, бросил обломок клетки и злобно посмотрел на демона.
— Знаешь что, Разрушитель? — рявкнул он. — Ты мне надоел! Щас как дам тебе по рогам, чтоб ты знал своё место! Некогда мне тут с тобой лясы точить! Испытание сорвал, панику навёл, ещё и выпендриваешься!
Не дожидаясь ответа, Боря со всей дури врезал демону кулаком под дых. Тот охнул и согнулся пополам, а Боря, пользуясь моментом, начал осыпать его градом ударов. Руки и ноги Клеменко двигались с поразительной скоростью и точностью. Демон, привыкший к поклонению и страху, а не к рукоприкладству, не успевал даже среагировать.
Удары сыпались на него со всех сторон. В голову, в живот, по когтям. Звуки шлепков и стоны демона смешивались с криками инструктора, который наконец-то добежал до места побоища, но, увидев картину происходящего, застыл в оцепенении.
Валентина, прикрыв рот рукой, наблюдала за происходящим с неподдельным интересом. Остальные курсанты остановились на безопасном расстоянии и, раскрыв рты, смотрели на то, как какой-то Клеменко лупцует самого Разрушителя Миров.
Демон, опомнившись, попытался отбиться, но Боря был слишком быстр и напорист. Он уклонялся от когтей, блокировал ответные удары и продолжал осыпать демона градом ударов. Наконец, одним мощным апперкотом он отправил Разрушителя в нокдаун. Демон с грохотом рухнул на землю, подняв столб пыли и выронив несколько искр из пасти.
Боря отряхнул руки и злобно посмотрел на поверженного демона.
— Вот так-то лучше, — проворчал он. — А то Разрушитель Миров, Разрушитель Миров… Лежать! Бояться! Ты понял меня, или ещё добавить?
Демон, стонал, дергался, и прикрывал голову своими гигантскими когтистыми лапами
— А теперь, быстро помог мне клетку собирать, пока Валентина до меня не добралась, — скомандовал Боря. — И без разговоров. Ишь ты разрушитель.
— Кенамуть! — заворчал я, скидывая небольшую папку со старыми документами. — Палная кеномуть!
К сожалению, я не могу мгновенно находить ответы на все вопросы, хотя иногда мне очень хочется. Сейчас я сижу в нашей городской библиотеке, утонув в старом, потертом кресле, и пытаюсь увлечься древней легендой о Темном Князе.
Вокруг было разбросанно очень много бумаг, и, честно говоря, эта атмосфера мне даже нравится. Если бы не мой сосед.
Антон. Рыжий Антон.
Не знаю, что им движет, но этот парень, кажется, обладает сверхъестественной способностью создавать хаос в любой ситуации. Он умудрился найти в библиотеке резинку для волос и теперь заплетает ей свою и без того взъерошенную рыжую шевелюру в некое подобие косички, периодически дергая себя за волосы и ойкая.
Потом он начинал крутить эту резинку на пальце, как волчок, и, кажется, всерьез пытался загипнотизировать ею муху, бьющуюся о оконное стекло. Я пытаюсь игнорировать его выходки, сосредоточившись на тексте, но безуспешно.
В общем, новая легенда, которая меня заинтересовала, гласила, что Темный Князь был настолько могущественным магом, что мог управлять стихиями и подчинять себе духов. Мол, не был он демоном первоначально.
Я углубился в очередную статью, написанную каким-то энтузиастом-историком еще в позапрошлом веке. Слог витиеватый, как кружева, а полезной информации — кот наплакал. Зато Антон, кажется, перешел к следующему этапу своего плана по завоеванию мира. Или, скорее, сердец юных студенток.
Заметив парочку первокурсниц, робко изучающих полку с «Введением в магическую физику», он решил применить свою коронную тактику: «случайное» столкновение с последующим обаянием.
Только вот «случайное» столкновение получилось настолько неловким, что Антон умудрился снести целую пирамиду книг, вызвав небольшое землетрясение в тихом зале библиотеки.
Библиотекарша, обычно дремавшая за своим столом, подскочила как ужаленная и устремила на Антона испепеляющий взгляд.
Тот, как ни в чем не бывало, начал собирать рассыпавшиеся тома, при этом умудряясь подмигивать первокурсницам. Те, кажется, были больше озадачены, чем впечатлены. Я же, чтобы не умереть со стыда, уткнулся обратно в свои тексты, надеясь, что земля меня поглотит.
После погрома Антон, видимо, решил сменить тактику. Он уселся напротив меня, водрузив ноги в видавших виды кедах на стол — едва не задев мою бутылочку с молоком и принялся бурить меня взглядом, словно лазерной указкой. Я сделал вид, что не замечаю его, но внутренне уже готовился к худшему. Зная Антона, тишина перед бурей обычно предвещала нечто эпическое.