Предстояло еще провести ревизию имеющегося барахла, решить, что брать с собой, а что оставить, да и просто отдохнуть перед завтрашним днем. День пролетел в каких-то приятных хлопотах.
Следующий день тянулся мучительно медленно. Занятия казались тягомотной нудятиной, профессора — особенно вредными, а перемена — недостижимой мечтой. Мы с Борей переглядывались и обменивались мысленными пинками, чтобы не заснуть прямо посреди лекции по «Теории хаотической магии».
После занятий, измученные, но полные решимости, мы вернулись в комнату, чтобы окончательно подготовиться к вылазке. Проверили амуницию, убедились, что у каждого есть по фонарику и запасному бутерброду на случай, если в подземном мире пища окажется несъедобной, и даже немного потренировались в боевых стойках, чтобы впечатлить тамошних обитателей.
Наконец-то настала долгожданная ночь. Мы с Борей лежали в темноте, прислушиваясь к каждому шороху. Напряжение висело в воздухе, словно наэлектризованное облако перед грозой. Казалось, даже стены комнаты пропитались ожиданием приключений.
Но проснулись мы не от предвкушения, а от грубого шуршания. Кто-то рылся в наших вещах! Инстинктивно я вскочил, Боря последовал моему примеру.
Он щелкнул выключателем, и комнату залил яркий свет. У нашей кровати стояла Валентина, держа в руках ту самую коробку, с гремящим демоническим сердцем!
Не раздумывая, Боря что-то там поспрашивал и вырвал коробку из её рук. Я же понимал, что дело — дрянь. Среагировал быстрее. Вырубил её заклинанием боли, которое сам только недавно выучил. Валентина рухнула на пол, словно подкошенная. Боря, ошарашенный произошедшим, только и смог выдохнуть:
— Что это сейчас было?
«Это значит, что под нас роют, и причем очень глубоко, — ответил я, указывая на коробку с сердцем. — Нужно сматывать удочки прямо сейчас».
Адреналин всплеснулся в крови, заставляя действовать быстро и четко. Мы мигом запихнули в рюкзаки самое необходимое: активатор, сердце, фонарики, бутерброды, пару учебников для отвода глаз и сменную одежду.
Выскользнув из комнаты, мы осторожно пробирались по коридорам академии, словно тени. Каждый звук казался подозрительным, каждая тень — засадой. Дошли до лестницы, ведущей в старый подвал, где по слухам находился тайный проход в катакомбы под академией. Именно там, по легенде, и располагался портал в подземный мир.
Спустившись в подвал, мы оказались в полумраке, освещенном лишь слабым светом, проникавшим сквозь грязные окна под потолком. Запах сырости и плесени бил в нос, а под ногами хрустел мусор и обломки кирпичей.
В одном из углов виднелась старая, заржавевшая дверь, за которой, как мы надеялись, и скрывался вход в катакомбы.
— Ну что, — спросил Боря негромко, — открываем врата ада?
Я кивнул, глядя на то, как тот, встав плечом к двери, готовясь её выносить, но дверь с лёгким скрипом отворилась сама. В нос ударил поток холодного воздуха. Вот он — портал! Мы вошли внутрь…
В катакомбах царила непроглядная тьма. Лишь лучи наших фонариков выхватывали из мрака обломки колонн, полуразрушенные стены и какие-то зловещие тени, то и дело мелькавшие впереди.
Боря шел первым, внимательно осматривая дорогу, я прикрывал тыл, готовый к любым неожиданностям. Сердце бешено колотилось в груди, смешиваясь со стуком капель, падающих где-то в глубине подземелья.
— Как в фильме ужасов, — пробормотал Боря. — Только вот вместо попкорна у нас демоническое сердце в коробке.
«Ага, и вместо маньяка с бензопилой — армия древних демонов, жаждущих наших душ, — парировал я, стараясь сохранить бодрость духа, хотя внутри все дрожало от страха».
Шли мы долго. Казалось, катакомбы не имели конца. Коридоры петляли и разветвлялись, словно лабиринт Минотавра, а мы, как Тесей, полагались лишь на нить нашей решимости и свет фонариков. Несколько раз натыкались на тупики, возвращались назад, выбирали другие пути, пока окончательно не запутались.
— Кажется, мы заблудились, — обреченно вздохнул Боря, опускаясь на какой-то обломок камня. — Может, стоило взять с собой клубок ниток? Или хотя бы карту катакомб?
«Карта катакомб? Боюсь, такой нет, — ответил я, присаживаясь рядом. — Но не время раскисать. У нас есть активатор, сердце и цель. Значит, выход найдется».
В этот момент луч моего фонарика выхватил из темноты странную надпись на стене. Это были руны. Древние, полустертые, но вполне различимые. Я достал свиток и начал сравнивать руны на стене с символами в книге.
«Кажется, это что-то вроде указателя, — сказал я, спустя несколько минут. — Здесь написано, что алтарь находится в направлении, противоположном восходящей луне».